Сечин: доля государства в "Роснефти" будет снижаться. Доля государства в роснефти
доля государства в "Роснефти" будет снижаться – Вести Экономика, 22.03.2013
Сейчас одна из главных экономических тем - поглощение ТНК-ВР "Роснефтью". Первое после закрытия сделки интервью президент компании Игорь Сечин дал телеканалу "Россия 24"
Игорь Иванович, сегодня в ходе пресс-конференции вы заявили о том, что "Роснефть" консолидирует все активы ТНК-BP. Означает ли это, что "Роснефть" планирует выкупать также долю миноритариев 5% или это вопрос далекой перспективы?Мы покупали 100%-ю, подчеркиваю, долю в ТНК-BP, которая была разделена между BP и группой ААR. Она была обеспечена добычей производственными активами с бытовой сетью. Работой на фондовом рынке мы пока не увлекаемся, поэтому обязательств перед миноритариями мы не принимали никаких. Я думаю, что это вопрос не к нам, а к предыдущим собственникам, которые сформировали такую структуру. При этом оставили за бортом этих решений тех миноров, которых мне жаль, но они приняли решение в пользу ТНК-BP, не взвесив перспективы развития "Роснефти", а так могли бы быть акционерами "Роснефти". У нас их тоже приличное количество - 140 тысяч человек. И я должен прежде всего болеть как раз о судьбе и благополучии своих акционеров. Мы их очень любим и свято выполняем обязательства перед ними.
Крупнейший акционер "Роснефти" - это государство. Какую вы считаете оптимальной долю государства в такой компании, как "Роснефть"?
В структуре владения мирового нефтегазового сектора 70% - это в настоящее время госкомпании. Это обычная форма владения, принятая в мире. Здесь нет ничего особенного, даже в западных странах, я не говорю уже про наших китайских партнеров. С моей точки зрения, характер собственности не должен влиять на эффективность менеджмента. Он должен быть эффективный как в частной компании, так и в государственной. К этому надо стремиться. Я бы очень хотел, чтобы "Роснефть" соответствовала стандартам высокой эффективности и менеджмента. Что же касается снижения доли. Программа снижения доли государства заявлена, она будет реализовываться. Делать это надо, мне кажется, очень разумно. Сейчас 5% продано, очень эффективно продано, 5,66 за 4, 8 миллиарда долларов. Первая продажа, состоявшаяся в рамках IPO "Роснефти" в 2006 году, была очень эффективной. "Роснефть" показывает хороший пример прозрачных, эффективных программ по снижению доли государства. Но что характерно для нашей компании, что, мне кажется, надо учитывать? Наша компания в соответствии с законом о недрах, при наличии контрольного пакета у государства, имеет возможность приоритетного выхода на шельфовый проект. Есть эффект от такого присутствия государства. И я бы считал, с точки зрения экономической целесообразности, не очень выгодным для главного акционера снижение этого пакета, но на определенном этапе. Я думаю, что это тоже возможно. Но тогда интерес к шельфовым проектам, входящим в экономическую зону России, будет снижен. Тогда перенос центра интереса будет только к международным проектам. Если мы можем добиться от наших партнеров, с которыми будем вести переговоры, в том числе по обмену пакетами, каких-то особых преференций, которые компенсируют снижение этого пакета. Все возможно. 
Развитие шельфовых проектов - это очень сложная комплексная долгосрочная задача. Я думаю, что все это понимают. Я неоднократно упоминал наши конкретные проекты. Во-первых, хочу сказать, что все лицензионные обязательства компании "Роснефть" по шельфу выполняются в строгом соответствии с требованиями, возложенных в этих лицензиях. В ряде случаев мы даже с опережающим графиком ведем по сейсморазведке, по подготовке к бурению. На Карском море, где мы работаем, мы почти на год вперед сдвинули влево наши проекты по бурению. В 14-м году там пробурим поисково-разведочные скважины, рассчитываем открыть крупное нефтегазовое месторождение. Для того чтобы вы поняли, что такое шельфовые проекты. У нас экономист Лаверов в Совете директоров работает, известной исследователь земли, Арктики в том числе, он справедливо полагает, что по значению, по стратегическому эффекту, по технологиям проекты на шельфе далеко превышают с точки зрения технологий, инвестиций исследования космоса. Вы сегодня заявили по поводу "Газпрома".
Да, мы с "Газпромом" сотрудничаем, мы не согласовываем свои действия, конечно, потому что мы работаем в разных организационно-правовых нормах. Мы разные компании с разными советами директоров, с разными формами правления и даже с разным законодательством. "Газпром" живет с законодательством о газе, а мы о нефти. У нас "Транснефть" занимается транспортом, "Газпром" имеет преимущество в виде газотранспортной системы, входящей в периметр "Газпрома". Мы часто конкурируем, но по вопросам работы на шельфе. Мы подписали соглашение о партнерстве. О партнерстве, которое направлено на использование совместной инфраструктуры, снижение затрат на ликвидацию возможных аварий, на совместное участие в поисково-спасательных операциях. Мы, конечно, будем при необходимости работать вместе, особенно по этим вопросам.
Ваша конкуренция может усилиться. Сегодня вы заявили об усилении блока газовых программ. Означает ли это, что "Роснефть" ставит новые амбициозные цели именно на газовом рынке?
Закон позволяет работать нам на внутреннем рынке. У "Роснефти" есть газовые месторождения, мы обязаны монетизировать газ. И даже в рамках действующего законодательства о недрах мы просто обязаны все ресурсы добывать. В ряде случаев, например, надо сначала нефть добыть, а потом газ. И это недропользование обязывает нас заниматься добычей и газа, и нефти. Все углеводородные месторождения, они в какой-то мере содержат и то и другое. Есть жидкие фракции и газ. Мы будем добывать, мы обязаны это делать и монетизировать и продавать нашим потребителям. Я думаю, это на благо страны, потому что это будет стимулировать конкуренцию. В конечном итоге потребитель будет иметь возможность выбора.
Каким вы видите дальнейшее развитие взаимоотношений с Китаем, и могут ли к 2018 году поставки нефти в эту страну достичь 50 миллионов тонн в год?
Китай является для "Роснефти" стратегическим рынком. Мы уже работаем на рыке Китая, уже заключили долгосрочный 20-летний контракт в 2009 году. Мы его строго исполняем, и в настоящее время объем поставок "Роснефти" приближается к 15-ти миллионам тонн в год. В этой связи планка 50 миллионов не является чем-то недостижимым. Ресурсная база у нас имеется. Это приоритетный рынок, есть соответствующая транспортная инфраструктура ВСТО. Мы активно работаем с нашими партнерами, с большим уважением к ним относимся, мы строим совместно с CNPC нефтеперерабатывающий завод. В частности, на этих днях мы договорились о том, что этот проект будет с нефтехимическим хвостом. Чтобы повысить эффективность этого предприятия, с целью достижения необходимого уровня рентабельности, мы прорабатываем возможность совместного освоения шельфа. У нас есть план работы по развитию месторождений на суше, в том числе в Восточной Сибири, вместе с китайскими партнерами. Мы все это будем делать. Это очень важное направление нашей работы.Свободная мощность сейчас есть. Когда потребуется, я думаю, все это будет обеспечено. Но надо воспользоваться для начала тем, что есть.
Беседу провела ведущая ТК "Россия-24" Наиля Аскер-заде.
idiberi.vestifinance.ru
доля государства в "Роснефти" будет снижаться – Вести Экономика, 22.03.2013
Сейчас одна из главных экономических тем - поглощение ТНК-ВР "Роснефтью". Первое после закрытия сделки интервью президент компании Игорь Сечин дал телеканалу "Россия 24"
Игорь Иванович, сегодня в ходе пресс-конференции вы заявили о том, что "Роснефть" консолидирует все активы ТНК-BP. Означает ли это, что "Роснефть" планирует выкупать также долю миноритариев 5% или это вопрос далекой перспективы?Мы покупали 100%-ю, подчеркиваю, долю в ТНК-BP, которая была разделена между BP и группой ААR. Она была обеспечена добычей производственными активами с бытовой сетью. Работой на фондовом рынке мы пока не увлекаемся, поэтому обязательств перед миноритариями мы не принимали никаких. Я думаю, что это вопрос не к нам, а к предыдущим собственникам, которые сформировали такую структуру. При этом оставили за бортом этих решений тех миноров, которых мне жаль, но они приняли решение в пользу ТНК-BP, не взвесив перспективы развития "Роснефти", а так могли бы быть акционерами "Роснефти". У нас их тоже приличное количество - 140 тысяч человек. И я должен прежде всего болеть как раз о судьбе и благополучии своих акционеров. Мы их очень любим и свято выполняем обязательства перед ними.
Крупнейший акционер "Роснефти" - это государство. Какую вы считаете оптимальной долю государства в такой компании, как "Роснефть"?
В структуре владения мирового нефтегазового сектора 70% - это в настоящее время госкомпании. Это обычная форма владения, принятая в мире. Здесь нет ничего особенного, даже в западных странах, я не говорю уже про наших китайских партнеров. С моей точки зрения, характер собственности не должен влиять на эффективность менеджмента. Он должен быть эффективный как в частной компании, так и в государственной. К этому надо стремиться. Я бы очень хотел, чтобы "Роснефть" соответствовала стандартам высокой эффективности и менеджмента. Что же касается снижения доли. Программа снижения доли государства заявлена, она будет реализовываться. Делать это надо, мне кажется, очень разумно. Сейчас 5% продано, очень эффективно продано, 5,66 за 4, 8 миллиарда долларов. Первая продажа, состоявшаяся в рамках IPO "Роснефти" в 2006 году, была очень эффективной. "Роснефть" показывает хороший пример прозрачных, эффективных программ по снижению доли государства. Но что характерно для нашей компании, что, мне кажется, надо учитывать? Наша компания в соответствии с законом о недрах, при наличии контрольного пакета у государства, имеет возможность приоритетного выхода на шельфовый проект. Есть эффект от такого присутствия государства. И я бы считал, с точки зрения экономической целесообразности, не очень выгодным для главного акционера снижение этого пакета, но на определенном этапе. Я думаю, что это тоже возможно. Но тогда интерес к шельфовым проектам, входящим в экономическую зону России, будет снижен. Тогда перенос центра интереса будет только к международным проектам. Если мы можем добиться от наших партнеров, с которыми будем вести переговоры, в том числе по обмену пакетами, каких-то особых преференций, которые компенсируют снижение этого пакета. Все возможно. Развитие шельфовых проектов - это очень сложная комплексная долгосрочная задача. Я думаю, что все это понимают. Я неоднократно упоминал наши конкретные проекты. Во-первых, хочу сказать, что все лицензионные обязательства компании "Роснефть" по шельфу выполняются в строгом соответствии с требованиями, возложенных в этих лицензиях. В ряде случаев мы даже с опережающим графиком ведем по сейсморазведке, по подготовке к бурению. На Карском море, где мы работаем, мы почти на год вперед сдвинули влево наши проекты по бурению. В 14-м году там пробурим поисково-разведочные скважины, рассчитываем открыть крупное нефтегазовое месторождение. Для того чтобы вы поняли, что такое шельфовые проекты. У нас экономист Лаверов в Совете директоров работает, известной исследователь земли, Арктики в том числе, он справедливо полагает, что по значению, по стратегическому эффекту, по технологиям проекты на шельфе далеко превышают с точки зрения технологий, инвестиций исследования космоса. В Карском море у нас в рамках разработки месторождений будет поставлено 27 морских платформ, будет заказаны платформы для поискового бурения. Будут построены и будут работать огромное количество танкеров, судов вспомогательных, будет построена береговая инфраструктура, их будут обслуживать вертолеты, самолеты. Я об этом говорю, потому что эти проекты являются высокотехнологичными, они производят коммуникативный эффект в экономике. На каждый рубль инвестиций, вложенных в развитие шельфовых проектов, появляется аккумулятивный эффект. Конечно, есть макроэкономические параметры, есть волатильность на рынке, которая может производить риски, но тенденции, те, которые мы видим в современном мировом нефтегазовом секторе, таковы, что все больше и больше вводятся на дорогих запасах. Это сланцевый газ, сланцевая нефть, шельфовые проекты. И страны потребители идут на это, потому что понимают важность получения мультипликативного эффекта для экономики. Вот яркий пример - это сланцевый газ в США. Сейчас даже тепловая генерация переводится на газ. В основном 30% уже потребления газа в США из 650 миллиардов, 30% производится на сланцевых месторождениях.
Вы сегодня заявили по поводу "Газпрома".
Да, мы с "Газпромом" сотрудничаем, мы не согласовываем свои действия, конечно, потому что мы работаем в разных организационно-правовых нормах. Мы разные компании с разными советами директоров, с разными формами правления и даже с разным законодательством. "Газпром" живет с законодательством о газе, а мы о нефти. У нас "Транснефть" занимается транспортом, "Газпром" имеет преимущество в виде газотранспортной системы, входящей в периметр "Газпрома". Мы часто конкурируем, но по вопросам работы на шельфе. Мы подписали соглашение о партнерстве. О партнерстве, которое направлено на использование совместной инфраструктуры, снижение затрат на ликвидацию возможных аварий, на совместное участие в поисково-спасательных операциях. Мы, конечно, будем при необходимости работать вместе, особенно по этим вопросам.
Ваша конкуренция может усилиться. Сегодня вы заявили об усилении блока газовых программ. Означает ли это, что "Роснефть" ставит новые амбициозные цели именно на газовом рынке?
Закон позволяет работать нам на внутреннем рынке. У "Роснефти" есть газовые месторождения, мы обязаны монетизировать газ. И даже в рамках действующего законодательства о недрах мы просто обязаны все ресурсы добывать. В ряде случаев, например, надо сначала нефть добыть, а потом газ. И это недропользование обязывает нас заниматься добычей и газа, и нефти. Все углеводородные месторождения, они в какой-то мере содержат и то и другое. Есть жидкие фракции и газ. Мы будем добывать, мы обязаны это делать и монетизировать и продавать нашим потребителям. Я думаю, это на благо страны, потому что это будет стимулировать конкуренцию. В конечном итоге потребитель будет иметь возможность выбора.
Каким вы видите дальнейшее развитие взаимоотношений с Китаем, и могут ли к 2018 году поставки нефти в эту страну достичь 50 миллионов тонн в год?
Китай является для "Роснефти" стратегическим рынком. Мы уже работаем на рыке Китая, уже заключили долгосрочный 20-летний контракт в 2009 году. Мы его строго исполняем, и в настоящее время объем поставок "Роснефти" приближается к 15-ти миллионам тонн в год. В этой связи планка 50 миллионов не является чем-то недостижимым. Ресурсная база у нас имеется. Это приоритетный рынок, есть соответствующая транспортная инфраструктура ВСТО. Мы активно работаем с нашими партнерами, с большим уважением к ним относимся, мы строим совместно с CNPC нефтеперерабатывающий завод. В частности, на этих днях мы договорились о том, что этот проект будет с нефтехимическим хвостом. Чтобы повысить эффективность этого предприятия, с целью достижения необходимого уровня рентабельности, мы прорабатываем возможность совместного освоения шельфа. У нас есть план работы по развитию месторождений на суше, в том числе в Восточной Сибири, вместе с китайскими партнерами. Мы все это будем делать. Это очень важное направление нашей работы.Существующей инфраструктуры хватит для увеличения поставок?
Свободная мощность сейчас есть. Когда потребуется, я думаю, все это будет обеспечено. Но надо воспользоваться для начала тем, что есть.
Беседу провела ведущая ТК "Россия-24" Наиля Аскер-заде.
www.vestifinance.ru
доля государства в "Роснефти" будет снижаться – Вести Экономика
Игорь Иванович, сегодня в ходе пресс-конференции вы заявили о том, что "Роснефть" консолидирует все активы ТНК-BP. Означает ли это, что "Роснефть" планирует выкупать также долю миноритариев 5% или это вопрос далекой перспективы?
Мы покупали 100%-ю, подчеркиваю, долю в ТНК-BP, которая была разделена между BP и группой ААR. Она была обеспечена добычей производственными активами с бытовой сетью. Работой на фондовом рынке мы пока не увлекаемся, поэтому обязательств перед миноритариями мы не принимали никаких. Я думаю, что это вопрос не к нам, а к предыдущим собственникам, которые сформировали такую структуру. При этом оставили за бортом этих решений тех миноров, которых мне жаль, но они приняли решение в пользу ТНК-BP, не взвесив перспективы развития "Роснефти", а так могли бы быть акционерами "Роснефти". У нас их тоже приличное количество - 140 тысяч человек. И я должен прежде всего болеть как раз о судьбе и благополучии своих акционеров. Мы их очень любим и свято выполняем обязательства перед ними.
Крупнейший акционер "Роснефти" - это государство. Какую вы считаете оптимальной долю государства в такой компании, как "Роснефть"?
В структуре владения мирового нефтегазового сектора 70% - это в настоящее время госкомпании. Это обычная форма владения, принятая в мире. Здесь нет ничего особенного, даже в западных странах, я не говорю уже про наших китайских партнеров. С моей точки зрения, характер собственности не должен влиять на эффективность менеджмента. Он должен быть эффективный как в частной компании, так и в государственной. К этому надо стремиться. Я бы очень хотел, чтобы "Роснефть" соответствовала стандартам высокой эффективности и менеджмента. Что же касается снижения доли. Программа снижения доли государства заявлена, она будет реализовываться. Делать это надо, мне кажется, очень разумно. Сейчас 5% продано, очень эффективно продано, 5,66 за 4, 8 миллиарда долларов. Первая продажа, состоявшаяся в рамках IPO "Роснефти" в 2006 году, была очень эффективной. "Роснефть" показывает хороший пример прозрачных, эффективных программ по снижению доли государства. Но что характерно для нашей компании, что, мне кажется, надо учитывать? Наша компания в соответствии с законом о недрах, при наличии контрольного пакета у государства, имеет возможность приоритетного выхода на шельфовый проект. Есть эффект от такого присутствия государства. И я бы считал, с точки зрения экономической целесообразности, не очень выгодным для главного акционера снижение этого пакета, но на определенном этапе. Я думаю, что это тоже возможно. Но тогда интерес к шельфовым проектам, входящим в экономическую зону России, будет снижен. Тогда перенос центра интереса будет только к международным проектам. Если мы можем добиться от наших партнеров, с которыми будем вести переговоры, в том числе по обмену пакетами, каких-то особых преференций, которые компенсируют снижение этого пакета. Все возможно.
Вы упомянули российский шельф. Какие приоритетные задачи вы ставите перед собой в работе на российским шельфе, и "Газпром" там для вас партнер или конкурент?
Развитие шельфовых проектов - это очень сложная комплексная долгосрочная задача. Я думаю, что все это понимают. Я неоднократно упоминал наши конкретные проекты. Во-первых, хочу сказать, что все лицензионные обязательства компании "Роснефть" по шельфу выполняются в строгом соответствии с требованиями, возложенных в этих лицензиях. В ряде случаев мы даже с опережающим графиком ведем по сейсморазведке, по подготовке к бурению. На Карском море, где мы работаем, мы почти на год вперед сдвинули влево наши проекты по бурению. В 14-м году там пробурим поисково-разведочные скважины, рассчитываем открыть крупное нефтегазовое месторождение. Для того чтобы вы поняли, что такое шельфовые проекты. У нас экономист Лаверов в Совете директоров работает, известной исследователь земли, Арктики в том числе, он справедливо полагает, что по значению, по стратегическому эффекту, по технологиям проекты на шельфе далеко превышают с точки зрения технологий, инвестиций исследования космоса.
В Карском море у нас в рамках разработки месторождений будет поставлено 27 морских платформ, будет заказаны платформы для поискового бурения. Будут построены и будут работать огромное количество танкеров, судов вспомогательных, будет построена береговая инфраструктура, их будут обслуживать вертолеты, самолеты. Я об этом говорю, потому что эти проекты являются высокотехнологичными, они производят коммуникативный эффект в экономике. На каждый рубль инвестиций, вложенных в развитие шельфовых проектов, появляется аккумулятивный эффект. Конечно, есть макроэкономические параметры, есть волатильность на рынке, которая может производить риски, но тенденции, те, которые мы видим в современном мировом нефтегазовом секторе, таковы, что все больше и больше вводятся на дорогих запасах. Это сланцевый газ, сланцевая нефть, шельфовые проекты. И страны потребители идут на это, потому что понимают важность получения мультипликативного эффекта для экономики. Вот яркий пример - это сланцевый газ в США. Сейчас даже тепловая генерация переводится на газ. В основном 30% уже потребления газа в США из 650 миллиардов, 30% производится на сланцевых месторождениях.
Вы сегодня заявили по поводу "Газпрома".
Да, мы с "Газпромом" сотрудничаем, мы не согласовываем свои действия, конечно, потому что мы работаем в разных организационно-правовых нормах. Мы разные компании с разными советами директоров, с разными формами правления и даже с разным законодательством. "Газпром" живет с законодательством о газе, а мы о нефти. У нас "Транснефть" занимается транспортом, "Газпром" имеет преимущество в виде газотранспортной системы, входящей в периметр "Газпрома". Мы часто конкурируем, но по вопросам работы на шельфе. Мы подписали соглашение о партнерстве. О партнерстве, которое направлено на использование совместной инфраструктуры, снижение затрат на ликвидацию возможных аварий, на совместное участие в поисково-спасательных операциях. Мы, конечно, будем при необходимости работать вместе, особенно по этим вопросам.
Ваша конкуренция может усилиться. Сегодня вы заявили об усилении блока газовых программ. Означает ли это, что "Роснефть" ставит новые амбициозные цели именно на газовом рынке?
Закон позволяет работать нам на внутреннем рынке. У "Роснефти" есть газовые месторождения, мы обязаны монетизировать газ. И даже в рамках действующего законодательства о недрах мы просто обязаны все ресурсы добывать. В ряде случаев, например, надо сначала нефть добыть, а потом газ. И это недропользование обязывает нас заниматься добычей и газа, и нефти. Все углеводородные месторождения, они в какой-то мере содержат и то и другое. Есть жидкие фракции и газ. Мы будем добывать, мы обязаны это делать и монетизировать и продавать нашим потребителям. Я думаю, это на благо страны, потому что это будет стимулировать конкуренцию. В конечном итоге потребитель будет иметь возможность выбора.
Каким вы видите дальнейшее развитие взаимоотношений с Китаем, и могут ли к 2018 году поставки нефти в эту страну достичь 50 миллионов тонн в год?
Китай является для "Роснефти" стратегическим рынком. Мы уже работаем на рыке Китая, уже заключили долгосрочный 20-летний контракт в 2009 году. Мы его строго исполняем, и в настоящее время объем поставок "Роснефти" приближается к 15-ти миллионам тонн в год. В этой связи планка 50 миллионов не является чем-то недостижимым. Ресурсная база у нас имеется. Это приоритетный рынок, есть соответствующая транспортная инфраструктура ВСТО. Мы активно работаем с нашими партнерами, с большим уважением к ним относимся, мы строим совместно с CNPC нефтеперерабатывающий завод. В частности, на этих днях мы договорились о том, что этот проект будет с нефтехимическим хвостом. Чтобы повысить эффективность этого предприятия, с целью достижения необходимого уровня рентабельности, мы прорабатываем возможность совместного освоения шельфа. У нас есть план работы по развитию месторождений на суше, в том числе в Восточной Сибири, вместе с китайскими партнерами. Мы все это будем делать. Это очень важное направление нашей работы.
Существующей инфраструктуры хватит для увеличения поставок?
Свободная мощность сейчас есть. Когда потребуется, я думаю, все это будет обеспечено. Но надо воспользоваться для начала тем, что есть.
Беседу провела ведущая ТК "Россия-24" Наиля Аскер-заде.
www.vestifinance.ru
Медведев подтвердил планы снижения доли государства в "Роснефти"
09:4426.11.2012
(обновлено: 14:39 26.11.2012)
51300
Комментируя сделку "Роснефти" по покупке 100% ТНК-ВР в интервью агентству "Франс-Пресс" и газете "Фигаро", Медведев отметил, что государству предстоит определиться, до какого уровня снижать свое присутствие в компании.
МОСКВА, 26 ноя — Прайм. Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев подтвердил планы правительства по снижению доли государства в "Роснефти" ниже контрольной.
Все новости экономики и бизнеса на сайте агентства Прайм >>
Комментируя сделку "Роснефти" по покупке 100% ТНК-ВР в интервью агентству "Франс-Пресс" и газете "Фигаро", он отметил, что государству предстоит определиться, до какого уровня снижать свое присутствие в компании.
"Сначала это может быть уровень выше контрольного. В последствии-то это может быть любой уровень: это будет зависеть от разных причин — от приоритетов и экономического состояния компании и вообще от всей мировой экономики", — сказал Медведев.
При этом он отметил, что продажу акций компании в рамках сделки по ТНК-ВР следует рассматривать как приватизацию.
Медведев добавил, что "Роснефть" — это государственная компания, но не факт, что навсегда. Она уже и сейчас имеет довольно значительный процент акций, которые находятся в свободном обращении, то есть в так называемом free-float, и дальше это будет продолжаться. Государство будет продолжать продажу акций "Роснефти".
По его мнению, сделка между "Роснефтью" и ТНК-ВР носит исключительный характер и возникла "по весьма тривиальным причинам".
"Акционерам не нужно было ругаться. Это абсолютно частная компания, ТНК-ВР, но они просто вступили в смертельную схватку в какой-то момент", — отметил Медведев.
"Может быть, неправильно сделали, что создали компанию 50 на 50, потому что, когда я был юристом, я всегда говорил своим клиентам: "Никогда ничего не создавайте 50 на 50! Это закончится руганью, потому что вы не сможете назначить ни одного директора". Вот они и создали такую компанию, успешную, кстати, компанию, хорошую компанию, но с учётом того, что эти события произошли, было принято решение ими о продаже своих долей", — добавил он.
По словам Медведева, власти РФ небезразлично относились к тому, кто купит одну из самых крупных нефтяных компаний Российской Федерации.
"Нас вполне устраивало то, что эта компания принадлежала российским бизнесменам и британским бизнесменам. Но мы очень внимательно относимся к тем, кто может прийти. Поэтому, когда "Роснефть" проявила интерес к этому активу, нас это устроило больше, чем если бы там появился какой-нибудь для нас непонятный игрок. Я не буду никого называть, вы сами можете домыслить то, что я имею в виду", — добавил он.
Ранее британская ВР, "Роснефть" и ее основной акционер "Роснефтегаз" подписали пакет окончательных документов, предусматривающий куплю-продажу 50% акций ТНК-ВР и инвестиции ВР в "Роснефть".
BP продает "Роснефти" свою долю в ТНК-ВР за 17,1 миллиарда долларов и 12,84% казначейских акций подконтрольной государству российской компании. Из полученных в рамках этой сделки денежных средств ВР направит 4,8 миллиарда долларов на приобретение дополнительных 5,66% акций "Роснефти" у правительства Российской Федерации исходя из цены 8 долларов за акцию (госпакет "Роснефти" находится в собственности "Роснефтегаза"). В результате этих сделок ВР получит пакет из 18,5% акций "Роснефти", и ее доля в акционерном капитале российской компании достигнет 19,75%.
Что касается 50-процентной доли в ТНК-ВР российского консорциума AAR (25% — "Альфа-групп" Михаила Фридмана, по 12,5% — "Ренова" Виктора Вексельберга и Access Industries Леонарда Блаватника), 22 октября было объявлено, что "Роснефть" согласовала основные сделки по покупке этого пакета. AAR продает свою долю за денежные средства в размере 28 миллиардов долларов.
Эту сделку, как и сделку с ВР, "Роснефть" рассчитывает завершить в первом полугодии 2013 года.
ria.ru
