Убытки «Газпрома» на Украине — результат политики самого «Газпрома». Внешняя политика газпрома
"Газпром" становится самым важным инструментом российской внешней политики
Известный журналист Роджер Бойз, уже давно интересующийся "Газпромом" и пишущий книгу об этой компании, поместил в The Times большую аналитическую статью о российском газовом гиганте и его роли в международной политике Кремля.
В наше время, пишет журналист, когда возникла угроза новой холодной войны, интересно узнать, каково истинное лицо этой скрытной московской газовой компании, контролирующей значительную часть Восточной Европы, которая в ближайшее время может начать поставлять газ на Запад.
По словам Роджера Бойза, когда он готовился писать книгу о "Газпроме", один из самых проницательных польских экспертов по Кремлю предупредил его, что этот проект может стоить ему жизни. По мнению автора The Times, "Газпром" умеет вселять в людей страх, и это связано с той сетью зависимости, которую он соткал вокруг себя: над "Газпромом" витает аура сборщика долгов и судебного исполнителя.
"Газпром" отвечает за 25% всей мировой добычи газа. Компания владеет 150 000 км газопроводов, в ней работает 350 000 человек. Она стала одной из ключевых европейских властных единиц - и одной из самых скрытных, и старается, чтобы эта ситуация не изменилась, полагает The Times.
The Times называет "Газпром" инструментом холодной войны, который приспособился к миру Джорджа Буша и Владимира Путина. Кремль в своем желании восстановить имперский размах России пользуется, по мнению Роджера Бойза, не Красной Армией, не парализованной рукой КГБ, а странной организацией, выступающей под именем "Газпром".
"Газпром" расширяет влияние Кремля на плиты и батареи десятков миллионов домов, разбросанных по всему европейскому континенту. Развивающиеся экономики копят долги за его топливо. Он не стесняется перекрывать краны. "Газпром" стал самым важным российским внешнеполитическим инструментом, пишет The Times.
В Центральной и Восточной Европе считают, что "Газпром" играет в кремлевские игры. Поляков беспокоит то, что "Газпром" прокладывает оптиковолоконный кабель по маршруту своих подземных газопроводов, делая тем самым возможным подключение к секретным коммуникациям страны. Последний конфликт возник в связи с проектируемым газопроводом Восток-Запад, который должен пройти в Западную Европу по территории Польши и Словакии, в обход Украины. Таким образом, Россия могла бы наказать Украину за неспособность платить за топливо, а также поссорить Варшаву и Киев.
Путин благословил новое, демократическое правительство Югославии, пообещав к зиме восстановить поставки газа. Зимой президент Грузии Эдуард Шеварднадзе был вынужден послать своего министра энергетики в Москву - просить возобновить поставки природного газа, чтобы в Тбилиси снова включился свет и появилась горячая вода. На территории бывшей советской империи происходит множество подобных историй.
По мнению The Times, Западная Европа в условиях, когда ЕС собирается удвоить количество закупаемого в России газа, должна относиться к этому серьезно. Немецкий консерватор Дагмар Верл - одна немногих, кто обращает внимание на возможные опасности, пишет The Times. "41% газа ЕС импортирует из России, и эта тенденция стремительно укрепляется, - говорит она. - Правительство знает, что ситуация в России не всегда стабильна, и очень хорошо знает, как Россия использовала свою роль поставщика энергии для создания политической зависимости".
По мнению автора газеты, источник реальной власти, огромного политического влияния этой компании кроется в дисциплине сообщества газовиков: самое важное здесь - контроль и готовность покупать людей. Люди могут выдыхаться, правительства могут уходить в отставку, но их можно заменить - а огромные резервы под сибирской вечной мерзлотой заменить нельзя.
По мнению The Times, попытка Путина добиться того, чтобы "Газпром" не был государством в государстве, может провалиться. "Газпром" - зловещий, сильный и скрытный - способен пережить даже такого зловещего, сильного и скрытного президента, как Владимир Путин.
www.newsru.com
Комментарий: ″Газпром″ - инструмент внешней политики Москвы | Комментарии обозревателей DW и приглашенных авторов | DW
"Газпром" сокращает свою деятельность на европейском рынке. Тем самым концерн расстается с претензиями на осуществление контроля над всей цепочкой поставок - от газовой скважины до конечного потребителя.К примеру, "Газпром" продает свою долю в немецкой газораспределительной компании VerbundnetzGas. Амбициозные планы по строительству электростанций вГерманииоткладываются в долгий ящик.
Позиции России на европейском энергетическом рынке всегда были бельмом на глазу ЕС. Еврокомиссия проводит расследование против "Газпрома", который никогда не был готов следовать антимонопольным правилам ЕС. Поэтому частичный уход концерна с рынка Евросоюза теперь кажется только логичным. Газ же должен поставляться и в дальнейшем, если этому не помешают экономические противоречия и политический подтекст.
"Газпром" как средство геополитической стратегии
В руководстве "Газпрома" Европа уже давно считается источником раздражения, а Азия, напротив, - регионом будущего. Компания заключила долгосрочный контракт с Китаем на поставки газа на выгодных для китайских потребителей, но невыгодных для самого "Газпрома" условиях. Энергетический гигант никогда не руководствуется сугубо рыночными соображениями, поскольку, будучи государственным концерном, также действует в качестве внешнеполитического инструмента Кремля. За политическое неподчинение Москва наказывает высокими ценами на газ. В свою очередь тот, кто следует кремлевскому курсу, может надеяться на скидку.
Кристиан Триппе
В холодном январе 2009 года из-за неоплаченных Киевом счетов между Россией и Украиной разгорелась настоящая газовая война. В результате прекратились поставки газа, поступающего в юго-восточную Европу через территорию Украины, что составляет около восьмой части общего объема потребления в ЕС. Сотни тысяч европейцев замерзали, оставшись без топлива.
С тех пор ЕС пытается преодолеть доминирующее положение "Газпрома" на своем внутреннем рынке. Евросоюз ищет и находит новых поставщиков, способствует развитию новых технологий, соединяет между собой национальные газотранспортные системы. Ключевую роль в этом поначалу играл собственный, независимый от России проект ЕС по строительству газопровода на юго-востоке Европы - он, однако, сорвался из-за более мудрого хода Кремля. Российский проект, конкурирующий с газопроводом ЕС, изначально назывался "Южный поток", однако затем был неожиданно перепланирован Кремлем. Переименовав трубопровод в "Турецкий поток", "Газпром" теперь хочет подвести его к границе с Грецией, откуда газ будет поставляться на Западные Балканы и в Венгрию.
Дорогостоящий проект, правда, в целом расходится с азиатской стратегией энергетического гиганта. Однако, как обмолвился Владимир Путин, он выгоден по (гео)политическим соображениям. Поставляя природный газ, Россия усиливает политическое влияние в странах юго-востока Европы, с точки зрения Брюсселя, нестабильных и недостаточно соответствующих европейским критериям кандидатах в ЕС.
Германия - против энергетического союза ЕС
Европа могла бы защитить себя, создав энергетический союз и сконцентрировав рыночную и переговорную силы 28 стран-членов ЕС в противовес кремлевскому концерну. Это могло бы увенчаться успехом. Однако именно Германия скептически относится к идее энергетического союза - как утверждают в Берлине, по экономическим причинам. Немцев с российским "Газпромом" связывают особые отношения - обе страны соединяет отдельный газопровод "Северный поток", проходящий по дну Балтийского моря.
Выступая в середине марта в Берлине, глава "Газпрома" Алексей Миллер заявил, что концерн готов начать переговоры с ЕС о единой цене на газ для всех потребителей, отметив, что такой тариф наверняка будет не самым низким. Это предложение с подвохом явно показывает: "Газпром" опасается создания реально действующего энергетического союза в ЕС и намерен этому воспрепятствовать.
Кристиан Триппе, обозреватель DW
www.dw.com
Газпром и геополитика
Российская пропаганда, которую, к сожалению, распространяют и западные СМИ тоже, утверждает, будто судьба проекта «Северный поток — 2» предрешена, поскольку его поддерживает глава Жан-Клод Юнкер, а юристы Еврокомиссии говорят, что спорный газопровод можно вывести из-под действия европейского законодательства. Это, как показывают документы самой Еврокомиссии, не совсем так.
Хотя ее юридические службы действительно считают, что «Северный поток — 2» не подпадает под действие европейского права, еще недавно они придерживались противоположного мнения, но их попросили вынести новый вердикт. Кроме того, Генеральный директорат по энергетике, у которого есть свои юристы, утверждает, что действие европейского законодательства можно распространить на новый газопровод, хотя для этого потребуется заключить соглашение между ЕС и Россией.
На практике это означает, что согласованием правового режима от имени Совета Европы займется Еврокомиссия, а решение нужно будет утверждать единогласно. Тогда страны, которые выступают против проекта, смогут просто наложить на него вето. Не исключено, что Россия откажется вступать в переговоры, поскольку такое соглашение потребует от нее изменения собственных норм в энергетической отрасли. В таком случае Еврокомиссия сможет признать проект нарушающим европейское законодательство. Однако общественность об этих фактах ничего не знает.
Политика вместо бизнеса
Опровергать тезисы, которые продвигает Газпром, — занятие трудоемкое, поэтому вести рациональные дискуссии на тему «Северного потока — 2» очень сложно. Россияне наняли в консорциум специального пресс-секретаря, который занимается вопросами нового газопровода. В последнее время в прессе началась активная кампания в защиту проекта. Примеры лживых аргументов, к которым прибегают защитники неоднозначного газопровода, обобщил сотрудник Флорентийской Школы Регулирования (FSR) Ежи Дудек (Jerzy Dudek).
Во-первых, россияне говорят, что, согласно прогнозам, объем собственной добычи в ЕС снизится, следовательно, возрастет спрос на газ. Покрыть этот спрос сможет «Северный поток — 2».
Во-вторых, транзит через украинскую территорию, по их мнению, не только нестабилен, но и невыгоден, так что СП-2 станет рентабельным.
В-третьих, это бизнес-проект. Разумеется, политические мотивы и причины реализации проекта в этом контексте не обсуждаются. Раз СП-2 — это только бизнес, а не политика, значит, к нему следует относиться как к обычному предприятию, а Европейскому Союзу следует выполнять функцию регулятора, а не оказывать политическое влияние.
В-четвертых, «Северный поток — 2» будет отвечать требованиям европейского и международного права, а также нормам отдельных стран-членов ЕС.
В-пятых, он окажет благотворное воздействие на конкуренцию и единый европейский рынок, перечисляет российские аргументы эксперт.
В прессе появилось неофициальное сообщение издания EurActiv.com о том, что неоднозначный российский проект пользуется поддержкой Жан-Клода Юнкера. Его серым кардиналом выступает Мартин Сельмайер (Martin Selmayr) — неофициальный представитель Германии в Еврокомиссии. Неизвестно, влиял ли он на Юнкера, а если да, претворял ли он в жизнь заявление немецкого вице-канцлера Зигмара Габриэля. В октябре 2015 года тот заверил Путина, что «не позволит Еврокомиссии вмешиваться» в проект «Северный поток — 2».
Газпром называет любые попытки выяснить правду «переведением спора в политическую плоскость». На самом деле все иначе. Именно деятельность сторонников проекта, которые обрели влияние в Еврокомиссии, не позволяет сделать дискуссию на эту тему прозрачной. У Брюсселя есть «компромат» на «Северный поток — 2», но он вот уже год не хочет его обнародовать. Получается, что он не выполняет возложенную на него роль защитника европейских трактатов, а его бездействием пользуются строители СП-2. С одной стороны, они заверяют, что судьба газопровода уже предрешена, а с другой — дискредитируют подход, самым ярким представителем которого стала Польша. Они стараются изолировать Варшаву, называя ее единственной силой, выступающей против прежнего способа взаимодействия с россиянами в газовом секторе.
Между тем жесткую оценку «Северному потоку — 2» в адресованном Еврокомиссии письме дали не только Польша, но также другие государства «Вышеградской четверки», страны Балтии, Хорватия и Румыния. Запрос с просьбой дать проекту правовую оценку направили в Еврокомиссию Дания и Швеция, которые в этом году должны вынести решение по поводу прокладки отрезков газопровода, проходящих в их территориальных водах. Если Еврокомиссия не займет четкой позиции, они смогут апеллировать лишь к экологическим критериям, а им СП-2, по всей видимости, будет соответствовать (как это было с «Северным потоком — 1»).
Защитники «Северного потока — 2» говорят, что это только бизнес. Они пользуются тем фактом, что западные концерны, обладающие большим влиянием на руководство своих стран, заинтересованы в дешевом газе, а россияне демонстрируют решимость предложить им гибкие условия контрактов. Это для России вопрос жизни и смерти. Хотя она продает рекордные объемы газа, зарабатывает она на этом относительно мало: все дело в дешевой нефти, с котировками которой увязаны цены в долгосрочных контрактах, а также в росте предложения на газовом рынке (в первую очередь связанном со сланцевой революцией в США).
Разделяй и властвуй
Это очередной пример из истории энергетических стратегий Польши, который показывает, что бизнес с Газпромом — это всегда политика. Как Россия использует свои сырьевые ресурсы во внешнеполитических целях, описывает директор Центра польско-российского диалога и согласия Эрнест Вычишкевич (Ernest Wyciszkiewicz). Он показывает, что компания, родившаяся из министерства газовой промышленности, фактическим им и осталась.
После краха Советского Союза российская политика за границей уже не могла опираться на армию и ядреный арсенал. Осталось одно эффективное орудие давления: газо- и нефтепроводы. С их помощью россияне могли придерживаться метода «разделяй и властвуй». Они давали скидки союзникам и странам, которые соглашались на их требования, но повышали цены тем, кто не хотел подчиняться. Самым ярким примером были кризисы в поставках на Украину в 2006, 2009 и 2014 годах, которые обычно совпадали с прозападными разворотами в киевской политике.
Альтернатива одна — подчинение. Взамен за отсрочку погашения долга и дешевый газ Белоруссия в 2011 году продала свои газопроводы. Однако гарантий неприкосновенности это ей не дало. В конце 2016 года начался спор о цене газа, который поставляется в это государство. Россия сохраняет субсидированные тарифы для тех стран СНГ, которые проводят такую политику, которая нравится Москве.
Иначе складываются дела у непокорных. Когда россияне старались в 2013 году склонить к сотрудничеству Украину, вначале они пригрозили поднять цену на газ с 400 долларов за тысячу кубометров до 440. А когда президент Виктор Янукович на саммите «Восточного партнерства» отказался подписывать соглашение об ассоциации с ЕС, выяснилось, что Газпром готов снизить цену до 268,5 долларов за тысячу кубометров. Тарифы для Восточно-Центральной Европы — это лишь инструмент политики Газпрома, с рыночными реалиями общего у них мало.
Это подтвердило антимонопольное расследование Еврокомиссии, в ходе которого она выдвинула претензии к деятельности российского монополиста в странах ЕС нашего региона. Она констатировала, что цены назначались несправедливо, а Газпром старался влиять на инфраструктуру и разделить рынки в регионе.
Как это выглядело? Концерн придерживался ценовой политики, которая дискриминировала страны Центрально-Восточной Европы. Несмотря на то, что потребители находились ближе к поставщику, они платили больше, чем Германия и другие западноевропейские государства. Это было возможно, поскольку в отличие от Западной Европы в нашей части континента инфраструктура не позволяла получить свободный доступ к разным поставщикам. В итоге Газпром смог диктовать свои условия.
Неправомерное влияние на инфраструктуру, в свою очередь, заключалось в том, что россияне внесли в договоры пункты, которые наделяли их правом пользоваться газопроводами и газохранилищами в своих целях в нарушение антимонопольного законодательства ЕС. Разделение рынков — это препятствование реэкспорту купленного российского газа из одной страны в другую. Это тормозило развитие рынка, поскольку на любые изменения требовалось согласие Газпрома.
После того, как началась сланцевая революция, объем предложения газа на мировых рынках увеличился, а доступ к альтернативным источникам энергии расширился, российский концерн начал использовать в отношении своих клиентов более гибкую политику. Он изменил ценовую формулу в контрактах с западноевропейскими клиентами и начал постепенно отменять требование о запрете на реэкспорт, которое блокировало свободный оборот газом (например, в договоре с польским нефтегазовым концерном PGNiG в 2012 году).
Сейчас Газпрому приходится идти навстречу своим клиентам, но, несмотря на это, он надеется сохранить влияние в Восточно-Центральной Европе. Этой цели призван служить «Северный поток — 2». Сотрудник брюссельского аналитического центра BRUEGEL Георг Цахман (Georg Zachmann) указывает, что проект позволит россиянам диктовать цены в регионе, поскольку отделит его рынок от Западной Европы и заблокирует появление новых направлений поставки сырья.
Бездействие ЕС
Неопределенность позиции Еврокомиссии дискредитирует этот институт как важного игрока в формировании солидарной энергетической политики. «Северный поток — 2» — это лишь самый яркий пример. По итогам антимонопольного расследования Комиссия представила проект мирного соглашения с Газпромом. С одной стороны, оно не будет способствовать улучшению положения Польши и других стран Восточно-Центральной Европы, а с другой — не сильно ущемит интересы Газпрома. Он избежит штрафа и лишь на словах заявит о своей готовности применять более гибкие правила, которые он уже и так начал внедрять.
Еврокомиссия и Газпром решили, что концерн, чтобы избежать штрафа в 10% глобальной выручки, ответит на три обвинения и пойдет на уступки. Он обещает неким образом привязать ценовую формулу к ценам на европейских хабах и обеспечить свободное перемещение газа по тем газопроводам, которые он контролирует (страны Балтии и Болгария).
Предложение Газпрома — это расплывчатое обещание того, что концерн сделает свою политику в отношении Польши более гибкой. Однако, с польской точки зрения, в ситуации, когда Варшава не хочет продлевать действующий контракт и надеется подписать новый, оно, как заявил в Financial Times глава концерна PGNiG Петр Возьняк (Piotr Woźniak), выглядит «неудовлетворительным».
Другой шаг, который подрывает авторитет Еврокомиссии — это решение, позволяющее Газпрому увеличить объем газа, поступающего из России через Германию по газопроводу OPAL — ответвлению «Северного потока — 1». Если бы PGNiG и польское правительство не оспорили его в судебном порядке, оно могло бы заморозить рынок Восточно-Центральной Европы на ближайшие 15 лет.
Уступки Газпрому на фоне того, что Россия продолжает вести военные действия на Украине, создают почву для раскола в европейской семье. Чтобы спасти европейскую интеграцию и вернуть Еврокомиссии ту роль, которую она должна играть (арбитра, стоящего на страже интересов европейского сообщества), следует отказаться от опасных связей с Газпромом. Комиссия могла бы стать орудием «энергетического прометеизма», то есть развернуть защитный зонт норм и законов и позволить европейским странам (в первую очередь региону Восточно-Центральной Европы, который особенно пострадал от доминирования Газпрома) переломить монополию российской компании и диверсифицировать источники поставок энергоресурсов.
Нам нельзя закрывать глаза на злоупотребления, которые служат как интересам России, неоднократно демонстрировавшей враждебные намерения в отношении ЕС, так и, к сожалению, Германии, проявляющей нелояльность по отношению к другим странам Евросоюза. В Польше и других странах Восточно-Центральной Европы все громче звучит критика, которая может послужить оздоровлению ситуации. Если этого не произойдет, верх возьмут сторонники дезинтеграции Европейского Союза, а Газпром продолжит использоваться для продвижения российской политики, инструментом которой выступает «Северный поток — 2». Этого Кремлю позволять нельзя.
www.inosmi.info
THE CONFUZOR / КОНФУЗОР - Политики
 |
Внешняя политика любого государства предполагает приоритетные направления. В развивающихся странах они традиционно определяются экономическими интересами и отражают динамику торговли и инвестиций. Так, Южная Корея называет своими стратегическими партнерами США, Китай и Японию (на которые в совокупности приходится 77% ее товарооборота и 84% накопленных иностранных инвестиций). Бразилия числит среди таковых Европейский союз и США. Ведущие державы избегают применения такого понятия или ограничивают его (так, внешнеполитическая доктрина ФРГ определяет как стратегических партнеров лишь Францию и США).
Россия занимает двойственное положение: страны с развивающейся экономикой и одновременно исторической сверхдержавы. Но и это не вполне объясняет непоследовательность ее шагов в определении союзников. Только в 2007-2009 гг. российские лидеры объявили «стратегическими партнерами» России 15 государств. Понятно, что в их число вошли ЕС и Китай (на которые приходится соответственно 52,5% и 7,3% внешней торговли и 81,2% и 1,9% иностранных инвестиций). Но как объяснить появление в списке Эквадора, торговля с которым составляет $760 млн в год — менее 0,1% торгового оборота России, или Никарагуа — $18 млн (!) в год? Есть ли в нем место для Венесуэлы, из которой в Россию за 2007 г. поступило товаров на… $12,5 млн? Да, мы успешно продаем в эти страны оружие в кредит — ну и что?
Почему в СНГ Украина (с товарооборотом в $32,9 млрд, или 38,6% всей торговли России с постсоветскими республиками) не является стратегическим партнером, а Армения, Таджикистан и Узбекистан являются? Россия, очевидно, не выстраивает свою внешнюю политику, исходя из экономических задач и целей, и собирается ли президент менять этот подход? Если он искренен в словах, которые мы процитировали выше, откуда эти объятия с Ортегой, Чавесом и Корреа?
Впрочем, «экономическая» направленность во внешней политике в этом году воплощалась премьер-министром — но тоже весьма специфическим образом. Владимир Путин совершил в январе — ноябре 16 зарубежных поездок. В 14 из них (за исключением Абхазии и Монголии) главным предметом переговоров был… газ. К слову сказать, его последний визави — премьер-министр Франции Франсуа Фийон в этом году лишь дважды поднимал в ходе зарубежных поездок одну и ту же отраслевую тему (поставки французского оборудования и технологий для ядерной энергетики).
Считается, что газ для России — это наше все. Но так ли это? По беспристрастным данным Таможенного комитета, поставки газа за рубеж в январе — сентябре 2009 г. обеспечили 12,6% общего объема российского экспорта. И стали предметом обсуждения в 87,5% путинских зарубежных визитов. Мы видим за этими цифрами идеальную «обратную пропорцию», свидетельствующую о том, что премьер-министр страны, на словах намеревающейся подчинить свою внешнюю политику решению задач модернизации, действует как начальник сбытового управления корпорации, которая направляет на технологическое развитие долю доходов в 5-15 раз меньшую, чем ее конкуренты. Корпорации, по вине которой Россия сжигает больше всех в мире попутного нефтяного газа, доступу которого в трубу упорно противятся «убежденные модернизаторы» с улицы Наметкина.
Внешняя политика модернизирующейся России не может быть прежней. Она должна быть нацелена на конструктивный диалог со странами, которые являются поставщиками технологий и опыта, на сокращение экспортных затрат, на восприятие глобальных правил игры и участие в многосторонних организациях. Иллюзии политического союза с Китаем не должны вредить экономическому сотрудничеству с Европой, а заигрывание с Венесуэлой и Эквадором — выстраиванию отношений с Бразилией. Противостояние с Украиной не стоит «Северного потока» и «Южного потока», а пафосные мечты о таможенном союзе с Минском и Астаной — невступления в ВТО. Россия — это развивающаяся модернизирующаяся страна, и ее внешняя политика должна выстраиваться по соответствующим стандартам. Для того чтобы прямо сказать об этом, как сделал президент, нужна большая смелость — однако для реализации новой доктрины на практике потребуется решимость еще большая.
Ведомости
confuz.ru
Убытки «Газпрома» на Украине — результат политики самого «Газпрома»
До чего доводит примат корпоративных интересов
Иван Шилов © ИА REGNUMГазпром
Заявление министра энергетики России Александра Новака о возможности рассмотрения правительством вопроса о поддержке «Газпрома» в связи с действиями «Нафтогаза» Украины (взыскание $2,56 млрд по решению Стокгольмского арбитража) чем-то из ряда вон выходящим не назовешь. Все крупные российские компании, испытывающие последствия неблагоприятных для России внешнеполитических обстоятельств в отношениях с Западом, взяли установку на получение поддержки из госбюджета.
Во многих случаях такой подход обоснован, поскольку западные так называемые «санкции» были введены по политическим мотивам, не имеющим прямого отношения к деятельности российских экономоператоров. Речь идёт о мерах политического давления на верховную российскую власть, к внешнеполитическим решениям которой большинство этих предприятий и организаций касательства не имели.
Другое дело «Газпром», и тем более — «Газпром» на Украине. В 1990-е руководство «Газпрома» напрямую стало причастно к выработке политики в отношении Украины. Это тем более стало очевидным во всех своих неблагоприятных проявлениях после того, как в 2001 году послом России на Украине стал «главный газовик» — Виктор Черномырдин. Интересы нашей страны на этом важнейшем и сложнейшем внешнеполитическом направлении были бездумно выстроены под интересы «Газпрома».
Александр СтручковВиктор Черномырдин
По сути дела, установка «Газпрома» для политической работы государства на Украине была такова: делайте только то, что полезно для нас, и не делайте ничего, что могло бы осложнить нашу деятельность на Украине, и всё будет в порядке. Под эту установку (а делание денег, как известно, «любит тишину») в нашей украинской политике было выхолощено всё, включая необходимую работу по созданию и поддержке действительно дружественных России политических сил.
Финансово-экономические плоды такого подхода тоже начали пожинать сразу (к «делам» 1990-х даже не возвращаюсь: это уже работа историков). Все хорошо помнят многократные «шаги навстречу» Киеву и «Нафтогазу». За счёт кого? За счёт российского потребителя.
Окончательный приговор такой политике вынесли 2013—2014 годы.
Иллюстрация: Government.ruГлава ОАО «Газпром» А. Б. Миллер и министр энергетики и угольной промышленности Украины Ю. А. Бойко. 2012
Дополнительная и очень серьёзная ответственность лежит на «Газпроме» за то, что ещё более десяти лет тому назад, когда уже было совершенно ясно, что газотранспортная система на территории Украины полностью обветшала и восстановлению практически не подлежит, принципиальных шагов по политическому оформлению отказа от украинского транзитного направления сделано не было. Соответственно, сегодня с учётом известных обстоятельств высшее руководство страны вынуждено делать заявления о возможности сохранение транзита российского газа в Европу через территорию Украины, хотя технически такая возможность сведена к минимуму, а для её поддержания могут потребоваться опять же российские инвестиции.
С правительства, с МИД, с других задействованных в проведении внешней политики ведомств, конечно, свой спрос за то, что согласились с «газпромовской» схемой, давшей столь вредные для России результаты. Но главный спрос — с самого «Газпрома», под который, повторю это ещё раз, причём не как «национальное достояние», а именно как корпорацию, в 2000-е была выстроена наша политика на украинском направлении. Вот пусть теперь менеджмент этой корпорации и отвечает за последствия личным долларом.
Понятно, что даже при их денежном содержании (а ведь это мы, народ, их содержим со всеми их многомиллионными бонусами!) они покрыть $2,56 млрд не в состоянии. Пусть, однако, покроют эти убытки хотя бы частично.
Михаил Демурин
Источник: «ИА REGNUM».
nic-pnb.ru
Новости дня: Турецкий маневр «Газпрома» - Свободная Пресса
Попытки России в обозримом будущем полностью избавится от такого ненадёжного транзитёра газа, как Украина, потерпели фиаско. «Южный поток» закрыт окончательно и реанимации не подлежит, заявил вечером 1 декабря глава «Газпрома» Алексей Миллер.
По словам президента России Владимира Путина, главная причина такого решения — неконструктивная позиция ЕС в целом, и Болгарии, в частности.
«Мы перенацелим потоки наших энергоресурсов на другие регионы мира, в том числе ускорим реализацию проектов по сжиженному природному газу», — сказал Владимир Путин.
Почти одновременно было сделано заявление о том, что заключён договор о строительстве нового российского газопровода в Турцию. Правда, о сроках строительства, об объёмах газа, который по нему пойдёт, пока точно ничего не известно. Есть только слова Алексея Миллера о том, что новый газопровод будет равным по мощности «Южному потоку». Глава «Газпрома» заявил о создании хаба на границе с Грецией, где топливо смогут закупать все заинтересованные стороны. Однако как газ пойдёт в Европу через Грецию, если до этого не могли договориться с Болгарией, он не объяснил. В любом случае налицо геополитический парадокс: Россия теперь экономически даже больше «дружит» с Турцией, чем с Болгарией, которую некогда от этой Турции сама и освобождала.
Каких плюсов и минусов стоит ждать от такой резкой смены «энергетических приоритетов» России?
— В политике ничего не бывает навсегда, — рассуждает депутат Госдумы РФ Вячеслав Тетёкин. — Поэтому я бы не стал однозначно говорить, что о «Южном потоке» можно забыть. Изменится ситуация в той же Болгарии или в целом в Евросоюзе и всё может повернуться с точностью наоборот. Экономическая целесообразность у «Южного потока» была, и она никуда не делась.
Что касается Турции, это наш сосед, авторитетный член мирового сообщества, достаточно влиятельный в исламском мире. Когда-то это был наш главный геополитический противник в Черноморском регионе. Но сейчас всё иначе и с Турцией надо поддерживать хорошие отношения. Если есть возможность укрепить эти отношения более тесными экономическими связями, почему бы нет.
Но я бы по поводу всей этой истории, хотел бы сказать о другом, на мой взгляд, более важном. У нас опять на первом плане идея: как побольше продать углеводородов. В то время как в первую очередь надо думать о глубокой переработке нефти и газа. Необходимо строить новые нефтехимические предприятия, чтобы продавать свою продукцию в разы дороже, чем просто сырьё.
«СП»: — Будет ли Турция, как член НАТО, для нас надёжным партнёром в плане строительства трубопровода? Не получится ли, что и на неё нажмут США, и новый проект также придётся замораживать?
— Что касается стран НАТО, то мы торгуем с ними самым активным образом, вспомните ту же Германию. Она от «Северного потока» и не думает отказываться. Турция во многих вопросах международных отношений занимает более самостоятельную позицию, чем та же Германия.
«СП»: — А насколько надёжно сейчас положение премьер-министра Турции Эрдогана? Всего ещё год назад в стране происходили массовые акции протеста против него и его правительства…
— Посмотрите, сегодня даже США не могут похвастаться тем, что они образец стабильности и процветания. Там в сорока штатах бушуют расовые волнения. Думаю, что с точки зрения выполнения обязательств, любое правительство, вне зависимости от политического направления, склонно подтверждать заключённые ранее экономически выгодные договоры. А здесь как раз тот случай. Заключая с нами договор о поставках газа, турки, несомненно, руководствовались своими национальными интересами.
Хотелось бы надеяться, что наше экономическое сближение приведёт, в том числе к тому, что Турция ослабит давление на нашего геополитического союзника — Сирию.
— На первом этапе затраты по строительству «Южного потока» оценивались примерно в 10 миллиардов евро, — говорит директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. — Под конец общая его стоимость возросла почти до 25 миллиардов евро (примерно пятая часть этой суммы уже потрачена). При этом объём прокачки газа не вырос. Как был 63 миллиарда кубометров, так и остался. С учётом мирового тренда удешевления нефти, скорей всего, со следующего года снизятся и цены на газ. То есть экономические параметры этого проекта в конце его существования ухудшились.
Поэтому закрытие «Южного потока» из-за позиции ЕС, может быть, имеет для России свои плюсы. По крайней мере, в нынешних экономических условиях, «Газпрому» было бы не так просто найти 20 миллиардов долларов на строительство. При том, что эти деньги должны были быть потрачены в довольно сжатые сроки.
Другое дело, что с точки зрения геополитики отказ от «Южного потока» в некотором смысле — поражение России. Мы хотели таким образом усилить свои позиции в Европе. Но в нынешних условиях геополитика должна отходить на второй план.
«СП»: — А насколько новый проект поставок газа в Турцию в экономическом плане может заместить те прибыли, которые мы теряем из-за закрытия «Южного потока»?
— Это более растянутый во времени проект. Кроме того, несмотря на заявление Миллера, о том, что планируется строительство «трубы такой же мощности в Турцию с перспективами выхода на границы Евросоюза», я очень сомневаюсь, что этот газопровод будет сопоставим по мощности с «Южным потоком». Откуда у Турции такие же потребности в газе, как и у Евросоюза? Несколько раньше глава «Газпрома» сказал нам, что поставки в Китай будут сопоставимы с поставками в Европу. Но в «поднебесную» мы в дальней перспективе собираемся поставлять 60 миллиардов газовых «кубов», а на европейский рынок уже поставляем в два с половиной раза больше. Поэтому логику тут понять трудно.
Конечно, что касается Турции, есть мнение, что мы собираемся обойти Болгарию, и через Грецию снова выйти на Евросоюз. Но надо понимать, что Греция — тот же член ЕС, и она точно так же будет вынуждена требовать от России, чтобы мы ввели ограничения, предусмотренные пресловутым Третьим энергопакетом. То есть от перемены Болгарии на Турцию и Грецию ничего не изменится. Если только ждать, что через энное количество лет кардинальные перемены произойдут с самим ЕС.
В любом случае, я бы пока не рассматривал газопровод в Турцию, как альтернативу «Южному потоку». Просто некоторое расширение «Голубого потока».
«СП»: — На Ближнем Востоке есть ещё один потенциальный мощный газовый экспортёр — Иран. Сумеет ли он резко увеличить поставки на мировой газовый рынок в ближайшие годы и что будет тогда с российским экспортом?
— Иран хотел бы присоединиться к газопроводу, который пройдёт через Турцию. Но опять-таки планы Ирана не очень понятны. Они их уже не раз меняли. Поэтому пока всерьёз я их бы не рассматривал. В силу высокой политической турбулентности в этой стране, я не уверен, что в неё пойдут большие инвестиции, необходимые для строительства газопровода. Поэтому в перспективе до 2020 года я не жду превращения Ирана в крупного мирового поставщика газа.
Президент Болгарии Росен Плевнелиев снял с себя ответственность за прекращение реализации проекта «Южный поток». Об этом 2 декабря передает Agence France-Presse. «Всем понятно, что South Stream является проектом сотрудничества не исключительно между Россией и Болгарией, а также между Россией и ЕС. Решение этой проблемы полностью находится в руках России и Европейского союза», — цитирует Плевнелиев «Газета.ru».
Ранее Еврокомиссия заявила, что не видит оснований для выделения компенсации Болгарии в связи с остановкой проекта «Южный поток». Болгария, как считают еврочиновники, приостановила проект в связи с необходимостью соответствовать законам ЕС.
Прямые потери европейских компаний от заморозки проекта «Южный поток» составят не менее 2,5 миллиарда евро. Такой вывод сделало агентство ТАСС, изучив материалы компании South Stream Transport.
В частности, германская Europipe, которая была признана поставщиком 50% заказа на поставку труб для первой нитки «Южного потока», потеряет 500 миллионов евро. Японский консорциум Marubeni-Itochu и Sumitomo, который потерял заказ на поставку труб для второй нитки, лишится 320 миллионов евро.
Общие потери иностранных компаний от заморозки проекта составят не менее 2,8 миллиарда евро.
Фото: Сергей Гунеев/ РИА Новости
svpressa.ru
Россия на мировом рынке газа. Место и роль Газпрома
Вырисовывающееся перенасыщение на рынке поставок природного газа вызовет снижение цен и ослабит европейскую зависимость от российских энергоресурсов, считает Международное энергетическое агентство (IEA).
В презентации ежегодного доклада World Energy Outlook, опубликованном накануне, IEA указывает, что к 2015 году превышение предложения газа над спросом в мировом масштабе может достигнуть 200 миллиардов кубометров ежегодно.
Фатих Бирол (Fatih Birol), главный экономист IEA, сказал, что перенасыщение газового рынка произошло из-за резко падающего глобального энергопотребления на фоне роста в США производства газа из нетрадиционных источников, так называемого "газа в плотных породах" и "сланцевого газа". Соединенные Штаты - наибольший газовый рынок в мире, с ежегодным потреблением приблизительно 653 миллиардов кубических метров. Еще два года назад ожидалось, что большую часть газа придется импортировать из-за границы. Однако производство нетрадиционного газа в Америке выросло в четыре раза, начиная с 1990 года, и теперь составляет больше чем половину общего количества. По мнению IEA, теперь поставлены под сомнение огромные инвестиции, которые были сделаны во всем мире в последние годы в технологии производства и транспортировки сжиженного газа (LNG). Газовые поставщики Европе и Азиатско-Тихоокеанскому региону теперь будут вынуждены снизить цены, чтобы стимулировать потребление. Великобритания – крупнейший мировой потребитель газа, после США, России и Ирана. Великобритания расходует приблизительно 91.4 миллиарда кубических метров топлива каждый год.
4 декабря в Новом Уренгое в офисе ООО «Газпром добыча Ямбург» председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер и председатель Межрегиональной профсоюзной организации ОАО «Газпром» Владимир Бабкин подписали Генеральный коллективный договор ОАО «Газпром» и его дочерних обществ на 2010–2012 годы.
Главный документ, определяющий отношения работников и работодателя в «Газпроме», вступил в законную силу в день празднования 25-летнего юбилея ведущей добывающей дочерней компании ОАО «Газпром» — ООО «Газпром добыча Ямбург». «Генеральный коллективный договор на 2010–2012 годы — это результат реализации единой стратегии руководства ОАО «Газпром» и Межрегиональной профсоюзной организации, позволяющий работникам компании с уверенностью жить и эффективно трудиться», — отметил Владимир Бабкин. Основная цель договора — согласование интересов работников и работодателя в рамках социального партнерства, а также предоставление работникам с учетом экономических возможностей компании дополнительных гарантий и льгот по сравнению с действующим законодательством РФ, иными нормативными правовыми актами и отраслевым соглашением.
НАК «Нафтогаз Украины» своевременно и в полном объеме рассчиталась с ОАО «Газпром» за импортированный в ноябре 2009 года природный газ. Компания уже получила соответствующее подтверждение от банка-корреспондента.
"НАК «Нафтогаз Украины» еще раз подтвердила свою репутацию надежного и предсказуемого партнера. Невзирая на все внутренние экономические и политические сложности, компания и в дальнейшем будет выполнять свои стратегические задания: обеспечение украинских потребителей достаточными объемами природного газа и осуществление бесперебойного транзита природного газа через территорию Украины", - говорится в сообщении пресс-центра НАК «Нафтогаз Украины».
studfiles.net
