Книга Газпром. Новое русское оружие. Автор - Зыгарь Михаил Викторович. Содержание - Глава 11 Страна Газпром. Книга газпром

Книга: Газпром

dic.academic.ru

Газпром. Новое русское оружие. Содержание - Глава 11 Страна Газпром

Сейчас вокруг стадиона Veltins-Arena, на котором играет «Шальке 04», развеваются флаги Газпрома. Одна из трибун называется «трибуной Газпрома», а среди частных лож, которые принадлежат спонсорам команды, есть и ложа Газпрома. Хотя она отнюдь не самая центральная и не самая большая – болельщики из Москвы и Санкт-Петербурга приезжают поболеть за «Шальке 04» нечасто.

Но самое главное – слово Gazprom теперь красуется на груди всех футболистов команды, и в своей сине-белой форме футболисты действительно совершенно не отличаются от игроков «Зенита». Если не всматриваться, то и Гельзенкирхен местами начинает напоминать российский город.

Мы обходим владения клуба «Шальке 04». Здесь всего четыре футбольных поля, включая главную арену. На двух из них тренируются юношеские команды. Мимо нас с криками пробегают маленькие футболисты лет шести – на каждом из них красуется фирменная футболка «взрослого» «Шальке 04» с надписью Gazprom.

– Вы знаете, нас в действиях Газпрома очень подкупает то, что ему от нас ничего не надо, – радуется Андреас Штайнигер. – Мы точно знаем, что он не хочет купить клуб – ну хотя бы потому, что клуб невозможно купить. У него нет владельца. Он принадлежит тридцати тысячам членов клуба, нашим болельщикам. Газпром никак не хочет повлиять на политику клуба – не вмешивается в то, каких игроков мы покупаем, а каких продаем. Он даже не требовал для себя места в совете директоров. Это очень хорошо. Я надеюсь, наше партнерство продлится еще очень долго. Контракт заканчивается в 2010 году, но я думаю, что мы будем продлевать его и дальше.

Слово «Газпром» появилось на официальной символике клуба всего лишь полгода назад, а в сувенирном магазине «Шальке 04» уже полно плюшевых медвежат в сине-белой форме и надписью «Газпром».

– Почем медвеженок?

– Восемь с половиной евро. А вы из России? Покупайте, это же ваш, русский медведь.

Оказывается, в Европе вполне могут любить русских медведей. Если они плюшевые.

Глава 11

Страна Газпром

Гражданское чувство

Девочка играет во дворе с обручем. Это телевизионная реклама. Неизвестно, зачем газовому монополисту рекламировать себя среди потребителей, которые отчаянно нуждаются в его газе и будут покупать этот газ по любой цене. Однако же Газпром рекламирует себя. Возможно, телевизионная реклама – это просто законный способ передать деньги Газпрома принадлежащим ему средствам массовой информации. Но, может быть, и больше. Кадр сменяется, девочка, игравшая с обручем во дворе, выступает уже с обручем на профессиональном гимнастическом помосте. И газ бежит по трубам, и синим цветком зажигается огонек в газовой горелке. И как-то в сознании телезрителя должно связаться то, что газ летит по трубам, с тем, чтобы никому не нужная одинокая девочка во дворе стала чемпионкой по гимнастике. «Все у нас получится», – говорит голос за кадром. Непонятно, у кого получится и что. Но голос такой уверенный, такой мягкий, такой спокойный, что хочется верить, будто получится все и у всех: у девочек – стать гимнастками, у Газпрома – повысить капитализацию до пятисот миллиардов, у акционеров Газпрома – получить хорошие дивиденды, у России – стать, наконец, счастливой страной благодаря Газпрому. У нас, у всех, получится. Сбудутся все мечты. Потому что газ летит по трубам. Потому что компания Газпром контролирует его. Просто поверьте. Надо полагать, в России людей, почитающих газ божеством, больше, чем верящих в Бога. Надо думать, к руководителям Газпрома подавляющее большинство людей относятся не просто как к менеджерам, управляющим огромными финансовыми потоками, а скорее как к жрецам, камлающим неведомому, невидимому, могущественному, но и человеколюбивому божеству. Потому что девочка… огонек горелки… все получится – чудо!

В девяностые годы люди, работавшие в Газпроме, любили говорить про свою компанию: «единственное, что скрепляет страну». И не находили понимания. Подавляющему большинству населения казалось, будто страну скрепляет язык, общая культура, судьба, демократические ценности, телевизор, наконец. Большинство граждан России никогда не видели Центральной диспетчерской в главном здании Газпрома в Москве на улице Наметкина, и поэтому словно бы не приобщались к эзотерическому газпромовскому знанию. С тех пор цены на газ значительно выросли, акции Газпрома подорожали почти в двадцать раз, государство консолидировало в своих руках больше половины акций, Центральную диспетчерскую многажды показывали по телевизору – и символ веры сложился.

Главный диспетчер Александр Рузаев (особый газпромовский тип простодушного добряка: поднявшийся на руководящие должности с самых низов, видевший газ, нюхавший газ, промерзавший насквозь в тундре, кормивший собою мошку) включает на экране один газопровод за другим, рассказывает забавные байки и любуется тем впечатлением, которое неизменно производит на зрителя тот факт, что газопроводы сложатся в конце концов в кровеносную систему страны.

– Газовики все открыли, – говорит Рузаев. – Даже тайну Бермудского треугольника.

Дальше следует в духе Жюля Верна объяснение про какие-то водоросли, которые будто бы во глубине Бермудского треугольника вырабатывают газ, поглощающий корабли и самолеты, а газовики это открыли, так что теперь в Бермудском треугольнике не будут гибнуть корабли и самолеты, а будут добывать газ простодушные и жизнерадостные добряки вроде Рузаева.

Тем временем на экране загораются светящиеся нити. Нитями газопроводов связываются друг с другом сначала Москва и Саратов, столица и великая русская река Волга. Потом кровеносная система соединяет Москву с Западом. Потом и с Востока к Москве тянется нитка, а другая нитка ползет вверх по Уралу, обеспечивая энергией работающие там заводы. Потом густой прядью устремляются на Запад газопроводы с Ямала и из Сибири. И на Северном Урале пересекают друг друга, образуя Большой Крест, который, если смотреть с вертолета, выглядит как нарочно выстроенный знак небесам, а на экране диспетчерской выглядит как флаг крестоносцев. А другие газопроводы уходят через Украину и Белоруссию в Европу. И через Черное море – в Турцию. И через Балканы – в Италию. И через Северное море – в Германию.

– Вот! – говорит Рузаев с гордостью, как показывают Ниагарский водопад, или Большой Каньон, или Кельнский собор, или Эйфелеву башню. – Вот! Страна!

На экране его диспетчерского пульта действительно страна. Россия, хотя и без Дальнего Востока и без Кавказа. Приблизительно такая страна, какая и есть на самом деле. Там, где Газпрома нету – либо будущий Китай, либо будущие исламские государства. Тогда как Россия, которую мы знаем (любим, ненавидим, клянем, славим, реформируем, теряем), не может быть определена ни как православная земля, ни как славянская, ни как европейская – только как газовая. Странное чувство, которым, кажется, всерьез живут как минимум триста тысяч человек, работающих в Газпроме, плюс примкнувшая к ним телевизионная паства, уверовавшая в рекламный клип про девочку с обручем.

Газпром не платит огромных дивидендов. В 2006 году, когда прибыль компании составила 25 миллиардов долларов, на дивиденды было истрачено всего лишь 10 процентов прибыли. Зампред правления Газпрома Александр Медведев говорит, что такие выплаты нормальны, потому что нельзя же все заработанные деньги сразу разделить и разбежаться, надо думать о будущем, надо инвестировать, надо осваивать новые месторождения и прокладывать новые газопроводы.

Мы сидим на шестом этаже в кабинете Медведева в главном здании Газпрома. Мы знаем, что нормальная практика в западных компаниях предполагает выделять на дивиденды приблизительно половину прибыли. Кабинет украшен мечами и саблями. Медведев угощает нас бутербродами с семгой и говорит:

– Компании, которые пускают большую часть прибыли на дивиденды, это же несерьезно. Это же компании-однодневки.

Акционеры Газпрома в последние годы зарабатывали вовсе не на том, что как-то всерьез участвовали в прибылях компании, а на том, что Газпром головокружительно дорожал. Почти в двадцать раз за десять лет. Сейчас, когда капитализация компании снизилась с 300 миллиардов долларов до 250 миллиардов, не время даже и продавать акции, фиксируя прибыль. Разумнее всего акции держать, ощущая себя частью чего-то великого, надеясь на то, что рано или поздно будут разработаны огромные запасы газа, и проведен газопровод в Китай, и новый газопровод в Европу, и выстроены терминалы, для того чтобы по морю в танкерах возить сжиженный газ в Америку. Разумно относиться к Газпрому не как к компании, акционером которой являешься, а как к стране, которой ты гражданин. Не будешь же, честное слово, эмигрировать из страны всякий раз, когда парламент сокращает социальные выплаты. Эти 10 % дивидендов, которые платит Газпром, удивительным образом похожи на 9 % государственного бюджета, которые в конце 90-х годов расходовало на социальные выплаты правительство Черномырдина. Газпром, таким образом, относится к акционерам как к социальным иждивенцам и платит дивидендов столько же, сколько правительство Черномырдина платило пенсий. Путинское правительство, к слову сказать, платит пенсионерам в два раза меньше. И в этом смысле Газпром – страна. Лучшая страна, чем та, на территории которой расположены его месторождения и его газопроводы.

Газпром. Новое русское оружие. Автор - Зыгарь Михаил Викторович. Содержание - Глава 11 Страна Газпром

Сейчас вокруг стадиона Veltins-Arena, на котором играет «Шальке 04», развеваются флаги Газпрома. Одна из трибун называется «трибуной Газпрома», а среди частных лож, которые принадлежат спонсорам команды, есть и ложа Газпрома. Хотя она отнюдь не самая центральная и не самая большая – болельщики из Москвы и Санкт-Петербурга приезжают поболеть за «Шальке 04» нечасто.

Но самое главное – слово Gazprom теперь красуется на груди всех футболистов команды, и в своей сине-белой форме футболисты действительно совершенно не отличаются от игроков «Зенита». Если не всматриваться, то и Гельзенкирхен местами начинает напоминать российский город.

Мы обходим владения клуба «Шальке 04». Здесь всего четыре футбольных поля, включая главную арену. На двух из них тренируются юношеские команды. Мимо нас с криками пробегают маленькие футболисты лет шести – на каждом из них красуется фирменная футболка «взрослого» «Шальке 04» с надписью Gazprom.

– Вы знаете, нас в действиях Газпрома очень подкупает то, что ему от нас ничего не надо, – радуется Андреас Штайнигер. – Мы точно знаем, что он не хочет купить клуб – ну хотя бы потому, что клуб невозможно купить. У него нет владельца. Он принадлежит тридцати тысячам членов клуба, нашим болельщикам. Газпром никак не хочет повлиять на политику клуба – не вмешивается в то, каких игроков мы покупаем, а каких продаем. Он даже не требовал для себя места в совете директоров. Это очень хорошо. Я надеюсь, наше партнерство продлится еще очень долго. Контракт заканчивается в 2010 году, но я думаю, что мы будем продлевать его и дальше.

Слово «Газпром» появилось на официальной символике клуба всего лишь полгода назад, а в сувенирном магазине «Шальке 04» уже полно плюшевых медвежат в сине-белой форме и надписью «Газпром».

– Почем медвеженок?

– Восемь с половиной евро. А вы из России? Покупайте, это же ваш, русский медведь.

Оказывается, в Европе вполне могут любить русских медведей. Если они плюшевые.

Глава 11

Страна Газпром

Гражданское чувство

Девочка играет во дворе с обручем. Это телевизионная реклама. Неизвестно, зачем газовому монополисту рекламировать себя среди потребителей, которые отчаянно нуждаются в его газе и будут покупать этот газ по любой цене. Однако же Газпром рекламирует себя. Возможно, телевизионная реклама – это просто законный способ передать деньги Газпрома принадлежащим ему средствам массовой информации. Но, может быть, и больше. Кадр сменяется, девочка, игравшая с обручем во дворе, выступает уже с обручем на профессиональном гимнастическом помосте. И газ бежит по трубам, и синим цветком зажигается огонек в газовой горелке. И как-то в сознании телезрителя должно связаться то, что газ летит по трубам, с тем, чтобы никому не нужная одинокая девочка во дворе стала чемпионкой по гимнастике. «Все у нас получится», – говорит голос за кадром. Непонятно, у кого получится и что. Но голос такой уверенный, такой мягкий, такой спокойный, что хочется верить, будто получится все и у всех: у девочек – стать гимнастками, у Газпрома – повысить капитализацию до пятисот миллиардов, у акционеров Газпрома – получить хорошие дивиденды, у России – стать, наконец, счастливой страной благодаря Газпрому. У нас, у всех, получится. Сбудутся все мечты. Потому что газ летит по трубам. Потому что компания Газпром контролирует его. Просто поверьте. Надо полагать, в России людей, почитающих газ божеством, больше, чем верящих в Бога. Надо думать, к руководителям Газпрома подавляющее большинство людей относятся не просто как к менеджерам, управляющим огромными финансовыми потоками, а скорее как к жрецам, камлающим неведомому, невидимому, могущественному, но и человеколюбивому божеству. Потому что девочка… огонек горелки… все получится – чудо!

В девяностые годы люди, работавшие в Газпроме, любили говорить про свою компанию: «единственное, что скрепляет страну». И не находили понимания. Подавляющему большинству населения казалось, будто страну скрепляет язык, общая культура, судьба, демократические ценности, телевизор, наконец. Большинство граждан России никогда не видели Центральной диспетчерской в главном здании Газпрома в Москве на улице Наметкина, и поэтому словно бы не приобщались к эзотерическому газпромовскому знанию. С тех пор цены на газ значительно выросли, акции Газпрома подорожали почти в двадцать раз, государство консолидировало в своих руках больше половины акций, Центральную диспетчерскую многажды показывали по телевизору – и символ веры сложился.

Главный диспетчер Александр Рузаев (особый газпромовский тип простодушного добряка: поднявшийся на руководящие должности с самых низов, видевший газ, нюхавший газ, промерзавший насквозь в тундре, кормивший собою мошку) включает на экране один газопровод за другим, рассказывает забавные байки и любуется тем впечатлением, которое неизменно производит на зрителя тот факт, что газопроводы сложатся в конце концов в кровеносную систему страны.

– Газовики все открыли, – говорит Рузаев. – Даже тайну Бермудского треугольника.

Дальше следует в духе Жюля Верна объяснение про какие-то водоросли, которые будто бы во глубине Бермудского треугольника вырабатывают газ, поглощающий корабли и самолеты, а газовики это открыли, так что теперь в Бермудском треугольнике не будут гибнуть корабли и самолеты, а будут добывать газ простодушные и жизнерадостные добряки вроде Рузаева.

Тем временем на экране загораются светящиеся нити. Нитями газопроводов связываются друг с другом сначала Москва и Саратов, столица и великая русская река Волга. Потом кровеносная система соединяет Москву с Западом. Потом и с Востока к Москве тянется нитка, а другая нитка ползет вверх по Уралу, обеспечивая энергией работающие там заводы. Потом густой прядью устремляются на Запад газопроводы с Ямала и из Сибири. И на Северном Урале пересекают друг друга, образуя Большой Крест, который, если смотреть с вертолета, выглядит как нарочно выстроенный знак небесам, а на экране диспетчерской выглядит как флаг крестоносцев. А другие газопроводы уходят через Украину и Белоруссию в Европу. И через Черное море – в Турцию. И через Балканы – в Италию. И через Северное море – в Германию.

– Вот! – говорит Рузаев с гордостью, как показывают Ниагарский водопад, или Большой Каньон, или Кельнский собор, или Эйфелеву башню. – Вот! Страна!

На экране его диспетчерского пульта действительно страна. Россия, хотя и без Дальнего Востока и без Кавказа. Приблизительно такая страна, какая и есть на самом деле. Там, где Газпрома нету – либо будущий Китай, либо будущие исламские государства. Тогда как Россия, которую мы знаем (любим, ненавидим, клянем, славим, реформируем, теряем), не может быть определена ни как православная земля, ни как славянская, ни как европейская – только как газовая. Странное чувство, которым, кажется, всерьез живут как минимум триста тысяч человек, работающих в Газпроме, плюс примкнувшая к ним телевизионная паства, уверовавшая в рекламный клип про девочку с обручем.

Газпром не платит огромных дивидендов. В 2006 году, когда прибыль компании составила 25 миллиардов долларов, на дивиденды было истрачено всего лишь 10 процентов прибыли. Зампред правления Газпрома Александр Медведев говорит, что такие выплаты нормальны, потому что нельзя же все заработанные деньги сразу разделить и разбежаться, надо думать о будущем, надо инвестировать, надо осваивать новые месторождения и прокладывать новые газопроводы.

Мы сидим на шестом этаже в кабинете Медведева в главном здании Газпрома. Мы знаем, что нормальная практика в западных компаниях предполагает выделять на дивиденды приблизительно половину прибыли. Кабинет украшен мечами и саблями. Медведев угощает нас бутербродами с семгой и говорит:

– Компании, которые пускают большую часть прибыли на дивиденды, это же несерьезно. Это же компании-однодневки.

Акционеры Газпрома в последние годы зарабатывали вовсе не на том, что как-то всерьез участвовали в прибылях компании, а на том, что Газпром головокружительно дорожал. Почти в двадцать раз за десять лет. Сейчас, когда капитализация компании снизилась с 300 миллиардов долларов до 250 миллиардов, не время даже и продавать акции, фиксируя прибыль. Разумнее всего акции держать, ощущая себя частью чего-то великого, надеясь на то, что рано или поздно будут разработаны огромные запасы газа, и проведен газопровод в Китай, и новый газопровод в Европу, и выстроены терминалы, для того чтобы по морю в танкерах возить сжиженный газ в Америку. Разумно относиться к Газпрому не как к компании, акционером которой являешься, а как к стране, которой ты гражданин. Не будешь же, честное слово, эмигрировать из страны всякий раз, когда парламент сокращает социальные выплаты. Эти 10 % дивидендов, которые платит Газпром, удивительным образом похожи на 9 % государственного бюджета, которые в конце 90-х годов расходовало на социальные выплаты правительство Черномырдина. Газпром, таким образом, относится к акционерам как к социальным иждивенцам и платит дивидендов столько же, сколько правительство Черномырдина платило пенсий. Путинское правительство, к слову сказать, платит пенсионерам в два раза меньше. И в этом смысле Газпром – страна. Лучшая страна, чем та, на территории которой расположены его месторождения и его газопроводы.

www.booklot.ru

Газпром. Новое русское оружие. Автор - Панюшкин Валерий Валерьевич. Содержание - Глава 11 Страна Газпром

Сейчас вокруг стадиона Veltins-Arena, на котором играет «Шальке 04», развеваются флаги Газпрома. Одна из трибун называется «трибуной Газпрома», а среди частных лож, которые принадлежат спонсорам команды, есть и ложа Газпрома. Хотя она отнюдь не самая центральная и не самая большая – болельщики из Москвы и Санкт-Петербурга приезжают поболеть за «Шальке 04» нечасто.

Но самое главное – слово Gazprom теперь красуется на груди всех футболистов команды, и в своей сине-белой форме футболисты действительно совершенно не отличаются от игроков «Зенита». Если не всматриваться, то и Гельзенкирхен местами начинает напоминать российский город.

Мы обходим владения клуба «Шальке 04». Здесь всего четыре футбольных поля, включая главную арену. На двух из них тренируются юношеские команды. Мимо нас с криками пробегают маленькие футболисты лет шести – на каждом из них красуется фирменная футболка «взрослого» «Шальке 04» с надписью Gazprom.

– Вы знаете, нас в действиях Газпрома очень подкупает то, что ему от нас ничего не надо, – радуется Андреас Штайнигер. – Мы точно знаем, что он не хочет купить клуб – ну хотя бы потому, что клуб невозможно купить. У него нет владельца. Он принадлежит тридцати тысячам членов клуба, нашим болельщикам. Газпром никак не хочет повлиять на политику клуба – не вмешивается в то, каких игроков мы покупаем, а каких продаем. Он даже не требовал для себя места в совете директоров. Это очень хорошо. Я надеюсь, наше партнерство продлится еще очень долго. Контракт заканчивается в 2010 году, но я думаю, что мы будем продлевать его и дальше.

Слово «Газпром» появилось на официальной символике клуба всего лишь полгода назад, а в сувенирном магазине «Шальке 04» уже полно плюшевых медвежат в сине-белой форме и надписью «Газпром».

– Почем медвеженок?

– Восемь с половиной евро. А вы из России? Покупайте, это же ваш, русский медведь.

Оказывается, в Европе вполне могут любить русских медведей. Если они плюшевые.

Глава 11

Страна Газпром

Гражданское чувство

Девочка играет во дворе с обручем. Это телевизионная реклама. Неизвестно, зачем газовому монополисту рекламировать себя среди потребителей, которые отчаянно нуждаются в его газе и будут покупать этот газ по любой цене. Однако же Газпром рекламирует себя. Возможно, телевизионная реклама – это просто законный способ передать деньги Газпрома принадлежащим ему средствам массовой информации. Но, может быть, и больше. Кадр сменяется, девочка, игравшая с обручем во дворе, выступает уже с обручем на профессиональном гимнастическом помосте. И газ бежит по трубам, и синим цветком зажигается огонек в газовой горелке. И как-то в сознании телезрителя должно связаться то, что газ летит по трубам, с тем, чтобы никому не нужная одинокая девочка во дворе стала чемпионкой по гимнастике. «Все у нас получится», – говорит голос за кадром. Непонятно, у кого получится и что. Но голос такой уверенный, такой мягкий, такой спокойный, что хочется верить, будто получится все и у всех: у девочек – стать гимнастками, у Газпрома – повысить капитализацию до пятисот миллиардов, у акционеров Газпрома – получить хорошие дивиденды, у России – стать, наконец, счастливой страной благодаря Газпрому. У нас, у всех, получится. Сбудутся все мечты. Потому что газ летит по трубам. Потому что компания Газпром контролирует его. Просто поверьте. Надо полагать, в России людей, почитающих газ божеством, больше, чем верящих в Бога. Надо думать, к руководителям Газпрома подавляющее большинство людей относятся не просто как к менеджерам, управляющим огромными финансовыми потоками, а скорее как к жрецам, камлающим неведомому, невидимому, могущественному, но и человеколюбивому божеству. Потому что девочка… огонек горелки… все получится – чудо!

В девяностые годы люди, работавшие в Газпроме, любили говорить про свою компанию: «единственное, что скрепляет страну». И не находили понимания. Подавляющему большинству населения казалось, будто страну скрепляет язык, общая культура, судьба, демократические ценности, телевизор, наконец. Большинство граждан России никогда не видели Центральной диспетчерской в главном здании Газпрома в Москве на улице Наметкина, и поэтому словно бы не приобщались к эзотерическому газпромовскому знанию. С тех пор цены на газ значительно выросли, акции Газпрома подорожали почти в двадцать раз, государство консолидировало в своих руках больше половины акций, Центральную диспетчерскую многажды показывали по телевизору – и символ веры сложился.

Главный диспетчер Александр Рузаев (особый газпромовский тип простодушного добряка: поднявшийся на руководящие должности с самых низов, видевший газ, нюхавший газ, промерзавший насквозь в тундре, кормивший собою мошку) включает на экране один газопровод за другим, рассказывает забавные байки и любуется тем впечатлением, которое неизменно производит на зрителя тот факт, что газопроводы сложатся в конце концов в кровеносную систему страны.

– Газовики все открыли, – говорит Рузаев. – Даже тайну Бермудского треугольника.

Дальше следует в духе Жюля Верна объяснение про какие-то водоросли, которые будто бы во глубине Бермудского треугольника вырабатывают газ, поглощающий корабли и самолеты, а газовики это открыли, так что теперь в Бермудском треугольнике не будут гибнуть корабли и самолеты, а будут добывать газ простодушные и жизнерадостные добряки вроде Рузаева.

Тем временем на экране загораются светящиеся нити. Нитями газопроводов связываются друг с другом сначала Москва и Саратов, столица и великая русская река Волга. Потом кровеносная система соединяет Москву с Западом. Потом и с Востока к Москве тянется нитка, а другая нитка ползет вверх по Уралу, обеспечивая энергией работающие там заводы. Потом густой прядью устремляются на Запад газопроводы с Ямала и из Сибири. И на Северном Урале пересекают друг друга, образуя Большой Крест, который, если смотреть с вертолета, выглядит как нарочно выстроенный знак небесам, а на экране диспетчерской выглядит как флаг крестоносцев. А другие газопроводы уходят через Украину и Белоруссию в Европу. И через Черное море – в Турцию. И через Балканы – в Италию. И через Северное море – в Германию.

– Вот! – говорит Рузаев с гордостью, как показывают Ниагарский водопад, или Большой Каньон, или Кельнский собор, или Эйфелеву башню. – Вот! Страна!

На экране его диспетчерского пульта действительно страна. Россия, хотя и без Дальнего Востока и без Кавказа. Приблизительно такая страна, какая и есть на самом деле. Там, где Газпрома нету – либо будущий Китай, либо будущие исламские государства. Тогда как Россия, которую мы знаем (любим, ненавидим, клянем, славим, реформируем, теряем), не может быть определена ни как православная земля, ни как славянская, ни как европейская – только как газовая. Странное чувство, которым, кажется, всерьез живут как минимум триста тысяч человек, работающих в Газпроме, плюс примкнувшая к ним телевизионная паства, уверовавшая в рекламный клип про девочку с обручем.

Газпром не платит огромных дивидендов. В 2006 году, когда прибыль компании составила 25 миллиардов долларов, на дивиденды было истрачено всего лишь 10 процентов прибыли. Зампред правления Газпрома Александр Медведев говорит, что такие выплаты нормальны, потому что нельзя же все заработанные деньги сразу разделить и разбежаться, надо думать о будущем, надо инвестировать, надо осваивать новые месторождения и прокладывать новые газопроводы.

Мы сидим на шестом этаже в кабинете Медведева в главном здании Газпрома. Мы знаем, что нормальная практика в западных компаниях предполагает выделять на дивиденды приблизительно половину прибыли. Кабинет украшен мечами и саблями. Медведев угощает нас бутербродами с семгой и говорит:

– Компании, которые пускают большую часть прибыли на дивиденды, это же несерьезно. Это же компании-однодневки.

Акционеры Газпрома в последние годы зарабатывали вовсе не на том, что как-то всерьез участвовали в прибылях компании, а на том, что Газпром головокружительно дорожал. Почти в двадцать раз за десять лет. Сейчас, когда капитализация компании снизилась с 300 миллиардов долларов до 250 миллиардов, не время даже и продавать акции, фиксируя прибыль. Разумнее всего акции держать, ощущая себя частью чего-то великого, надеясь на то, что рано или поздно будут разработаны огромные запасы газа, и проведен газопровод в Китай, и новый газопровод в Европу, и выстроены терминалы, для того чтобы по морю в танкерах возить сжиженный газ в Америку. Разумно относиться к Газпрому не как к компании, акционером которой являешься, а как к стране, которой ты гражданин. Не будешь же, честное слово, эмигрировать из страны всякий раз, когда парламент сокращает социальные выплаты. Эти 10 % дивидендов, которые платит Газпром, удивительным образом похожи на 9 % государственного бюджета, которые в конце 90-х годов расходовало на социальные выплаты правительство Черномырдина. Газпром, таким образом, относится к акционерам как к социальным иждивенцам и платит дивидендов столько же, сколько правительство Черномырдина платило пенсий. Путинское правительство, к слову сказать, платит пенсионерам в два раза меньше. И в этом смысле Газпром – страна. Лучшая страна, чем та, на территории которой расположены его месторождения и его газопроводы.

www.booklot.ru

• 
  1389 газпром
• 
  Газпром соколов
• 
  Гимнастика газпром
• 
  Пролетарская газпром
• 
  Умг газпром
• 
  Газпром хоккей
• 
  Газпром маршрут
• 
  Газпром гпз
• 
  Поздравление газпрома
• 
  Аттестация газпром
• 
  Газпром проблемы