Газовые перспективы Украины во тьме конфликта «Газпрома» и «Нафтогаза». Перспективы газпрома

«Газпром» может не дожить до 2020 года?

Информационная группа Finam.ru (входит в состав инвестиционного холдинга «ФИНАМ») провела онлайн-конференцию «Газпром» и газовая отрасль: монополист теряет рынок?». Ее участники скептически относятся к бурной деятельности монополии, связанной со строительством новых газотранспортных артерий. Развитие этих проектов спорно с экономической точки зрения и способно привести к развалу компании.

«Газпром» в последние годы активно развивает газотранспортные магистрали, мотивируя свои действия прогнозами увеличения потребления газа европейскими странами и ростом доли импортного газа в структуре потребления. Однако, как считают участники конференции, многие из реализуемых российским газовым концерном проектов изначально неэффективны и вряд ли станут окупаемыми. Так, заместитель руководителя аналитического отдела «Алор-Инвест» Дмитрий Лютягин не исключает, что у «Газпрома» могут возникнуть сложности с реализацией газа в Европе: «Есть вопросы по возможности удовлетворения растущих потребностей европейцев газпромовской добычей по адекватным конкурентным ценам (с последними явные сложности в гибкости ценообразования)».

В окупаемости газпромовских проектов сомневается и директор East European Gas Analysis Михаил Корчемкин, видящий в строительстве новых газопроводов значительную политическую составляющую: «Эти капвложения не могут окупиться, так как обходные экспортные газопроводы строятся не для увеличения объема поставок и получения дополнительной прибыли, а для «наказания» соседних стран и обоснования строительства газопроводов на территории России». Михаил Корчемкин напоминает, что доля «Газпрома» на европейском рынке составляет 23%, и после ввода в строй «Северного потока» она не изменится – заполнение нового газопровода будет происходить, в основном, за счет сокращения украинского транзита. «Скорее, доля уменьшится, поскольку цена на российский газ будет выше цен, предлагаемых конкурентами «Газпрома», - прогнозирует эксперт.

Дальнейшие перспективы «Газпрома» участники конференции считают достаточно мрачными, если концерн продолжит развиваться в текущем ключе. Концерн продолжит инвестировать в газотранспортную систему, которая может оказаться невостребованной, уверен аналитик ИФД «КапиталЪ» Виталий Крюков: «В ближайшие годы «Газпром» будет активно наращивать новые добывающие и транспортные мощности, выходя в новые сложные регионы. Традиционная дешевая ресурсная база будет постепенно иссякать. По масштабам инвестиций ближайший период будет самым интенсивным у «Газпрома». Похожее мы уже видели до кризиса, когда «Газпром» ожидал резкого роста спроса на газ, поэтому инвестировал в создание новых мощностей, а потом ему приходилось глушить скважины, газопроводы оставались незагруженными в связи с падением спроса. Сегодня «Газпром» также полагает, что рынку будут требоваться его новые мощности в долгосрочном периоде».

У «Газпрома» есть шансы не дожить до конца десятилетия, добавляет Михаил Корчемкин: «Компания может развалиться под грузом своей программы строительства ненужных газопроводов. Руководство «Газпрома» делает ставку на «равнодоходные» цены для российских потребителей, но эти цены могут оказаться «неподъемными». Сейчас правительство во всем помогает «Газпрому», но едва ли оно пойдет на разрушение экономики страны ради спасения монополии».

Также газовому монополисту следует изменить корпоративное управление и усилить контроль акционеров над действиями менеджмента. Без этого, как утверждает Дмитрий Лютягин, «Газпром» будет топтаться на месте и погружаться в постоянный процесс противостояния со своими потребителями: «Без должной и прозрачной связки собственника, менеджмента и сотрудников компании ни цены на газ, ни объемы поставок не помогут компании долгосрочно развиваться».

Executive.ru публикует мнения экспертов о перспективах развития компании.

Яков Миркин, доктор экономических наук, председатель совета директоров компании «Еврофинансы», научный руководитель Международной школы бизнеса Финансового университета: «По данным S&Poor's, «Газпром» формирует до 15% доходов федерального бюджета. «Газпром» – 15% мирового производства газа. Россия – второй по значению в мире производитель газа, у нее вторые по размеру запасы, ключевой поставщик для Европы. Поэтому судьба «Газпрома» – это и будущее каждого из комментаторов. Основные риски те же, что и для государства: ценовые шоки на энергетические ресурсы (одна из самых волатильных переменных в мировой экономике), падение внешнего спроса (новая рецессия, основанная на системном риске, пришедшем из финансового сектора, в 2009 году падение производства газа в «Газпроме» составляло 16%), ужесточение доступа к иностранным рынкам капиталов, перебор с капиталоемкими проектами («деньги, зарытые в яму»). Неэффективная, крайне централизованная система управления, зеркальное отражение государства. Политические риски, связанные с возможной смены команды и нестабильностью, вызванной этим (пример – «Банк Москвы»). При этом в только что сделанном исследовании Массачусетского технологического института, посвященном будущему газа (The Future of Natural Gaz,MIT, 2011) сделан вывод о том, что «при почти всех обстоятельствах роль натурального газа в мире, видимо, будет продолжать расширяться» (p.2). В итоге можно рисовать любые сценарии, от самого катастрофического (ибо рискованно само российское государство, крайне волатильны мировая экономика и финансы) до самого оптимистического. Но – «слишком велик, чтобы падать», слишком ценен для Европы, особенно в условиях долгосрочной нестабильности в Северной Африке (Алжир, Ливия, Египет), являющейся вторым ключевым поставщиком для Европы».

Евгений Плаксенков, генеральный директор компании «Российская экосистема инноваций и инвестиций»: «Я не поддерживаю мрачные оценки. Считаю, что «Газпром» будет развиваться и, при том, не как монополист, а, скорее, как глобальная компания. Реальные возможности «Газпрома» выше сегодняшних оценок. К тому же, в компании раскрыты далеко не все резервы повышения операционной эффективности и инвестиционной привлекательности инновационных проектов. Какие проблемы угрожают компании? Они – очевидные для сегодняшней стадии развития компании: 1. Недостаточные знания и опыт работы в современном глобальном бизнесе. 2. Низкая эффективность бизнес-процессов и растущая стоимость всех ресурсов, которые использует компания. 3. Неконкурентоспособная клиентоориентированность. Но есть и хорошая новость. Все проблемы – человекозависимые, а значит и решаемые людьми. Решаемые сегодня на 10 лет вперед».

Александр Рар, директор исследовательских программ Центра им. Бертольда Бейтца Германского общества внешней политики (DGAP): «Газпром» в недавнем прошлом совершил несколько ошибок. Газовые войны с Украиной, понятное дело, нанесли ущерб монополистам. Компания не обратила внимания на революцию сланцевого газа в США и не предположила ту скорость, с которой ЕС перешел на танкерную транспортировку импорта. Также «Газпром» недооценил политическую волю южных соседей, стремящихся вырваться из объятий Москвы. Концерн долго настаивал на продолжении долгосрочных контрактов по поставкам и взаимозависимости цены на газ и цены на нефть. Он также не поверил в спотовый рынок газа в Европе. И я уверен, что он, ко всему прочему, все еще недооценивает европейские возможности диверсификации в энергетике.

«Газпрому» просто необходимо адаптироваться к новым обстоятельствам, изменить свою управленческую структуру и стать более открытым для стратегического партнерства с европейскими концернами. Но разговоры о банкротстве газового монополиста – абсолютная чепуха. Как раз сейчас наступает эра природного газа. Отказ от атомной энергии в Германии ставит газ на центральное место в энергетических технологиях будущего. А Россия имеет крупнейшие газовые резервы в мире и знает, как этим распорядиться в стратегических целях. «Газпром» сегодня – это часть российской внешней политики. Я думаю, что он, скорее всего, даже станет сильнее, так как уже представляет собой некое государство в государстве. А что касается Евросоюза, то здесь роль российского монополиста изменится. ЕС научился преодолевать одностороннюю зависимость и сможет поставить «Газпром» в более взаимоподчиненные и взаимовыгодные условия».

Дмитрий Баранов, ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент»: «На мой взгляд, не стоит преувеличивать масштабов «кризиса», который сейчас пророчат «Газпрому» некоторые аналитики. Речь может, скорее, идти о некотором снижении темпов роста и рентабельности, которое может стать следствием роста издержек и определенного прессинга на европейском рынке, пытающемся всеми способами, включая политические, защититься от все более упорного проникновения «Газпрома». Причинами роста издержек станут укрепление рубля, в котором компания несет основную часть расходов, по отношению к евро и доллару, в которых она получает экспортную выдержку, а также необходимость разработки новых месторождений, находящихся в не самых удобных географически и климатически зонах. Однако все эти процессы будут иметь достаточно долгосрочный характер и плавный ход. В то же время на руку «Газпрому» играет рост мирового спроса на газ, в особенности в Европе, где под давлением экологов сейчас взят курс на отказ от ядерной энергетики и в то же время теми же экологами заблокированы проекты по разработке сланцевого газа. К сильным сторонам можно отнести и снижение зависимости от стран-транзитеров, достигнутое благодаря трубопроводным проектам, и диверсификация экспорта по направлениям, снижающее зависимость компании от европейского рынка. Даже упомянутое выше укрепление рубля будет отчасти играть на руку компании, поскольку снизит ее расходы на покупку части оборудования за рубежом, вхождение в европейские трубопроводные и сбытовые компании, повысит доходы от продаж на внутреннем рынке (в долларовом выражении).

Вообще же, если гипотетически представить глубокий кризис «Газпрома», который привел бы к банкротству компании, то его последствия были бы катастрофическими для страны. Кроме огромной дыры в бюджете, которая образовалась бы в таком случае в виде сокращения поступлений от экспорта, мы бы увидели умирание многих российских сибирских городов, существование которых собственно и обусловлено добычей газа. Также потери понесут многие предприятия трубопроводной промышленности и тяжелого машиностроения, для которых «Газпром» является основным заказчиком, окажется под угрозой срыва газоснабжение многих населенных пунктов и многие социальные проекты, в которых задействована компания.

Маловероятно, что такой сценарий реалистичен. Даже в период глубокой просадки котировок компании в 2008 году, когда ее акции в течение семи месяцев подешевели в 4,5 раза, финансовая устойчивость «Газпрома» не пострадала и компания даже не пошла на существенное сокращение расходов. Пока основным акционером компании является государство, а газ остается для огромной территории Евразии практически самым дешевым и доступным видом топлива, сложно представить такую ситуацию, при которой компания могла бы рухнуть.

Устойчивость «Газпрома», на мой взгляд, может быть подорвана только политически. В частности, серьезные риски может нести выход государства из капитала компании или сценарий распада России с гражданской войной».

Владимир Шевченко, генеральный директор портала FinNews.ru: ««Газпром» будет жить до тех пор, пока на территории России будет газ. «Газпром» – это слишком важная кормушка для бюджета и для властной группировки (в каждый момент времени это разные люди). Такую курицу, несущие золотые яйца, никто резать не будет. Перечисленные недостатки (низкое качество корпоративного управления, низкая окупаемость проектов, непрозрачность отношений менеджмента с акционерами) – это следствие того, что Газпром является еще и кошельком отдельных людей во власти».

Денис Борисов, старший аналитик «Банка Москвы»: «Маловероятно, что в ближайшие годы в организационной структуре «Газпрома» произойдут существенные трансформации и будут выведены отдельные сегменты компании, как то: добыча, газопереработка, транспортировка. Хотя разговоры об этом ведутся с конца 1990-х годов, тем не менее, конкретных шагов и механизмов, а главное, понимания, для чего это нужно делать, пока нет. Реальной угрозы я не вижу. Есть ряд факторов, которые служат контраргументами сторонникам разделения «Газпрома» по видам бизнеса. Россия является северной страной, поэтому в первую очередь необходимо обеспечение ее энергобезопасности. А такие масштабные изменения усугубят ситуацию.

Также очевидно, что доля независимых компаний на газовом рынке России будет расти (я имею в виду таких крупных игроков, как «Новатэк», «Лукойл», «ТНК-BP», «Роснефть»), связано это с огромным количеством новых проектов, которые эти компании могут предложить. Но «Газпром» будет активно фокусироваться на экспортном направлении и сохранении своих позиций в Европе, к 2020 году компании удастся эффективно конкурировать на этом рынке. Поэтому весь маржинальный прирост потребления газа внутри России будет, на мой взгляд, отдан на откуп независимым потребителям, что, собственно, сейчас и происходит: «Новатэк» по уровню прироста вне конкуренции.

Рыночная доля «Газпрома» на европейском рынке сегодня составляет 23%, и даже при самом пессимистичном сценарии она не снизится до 20%. Более вероятно, что доля будет увеличиваться – пусть и незначительно – за счет роста маржинальной потребности в газе вследствие падения собственной европейской добычи.

Главный фактор риска, который может кардинально изменить расстановку сил в Европе, – это возможный приход американского дешевого сжиженного природного газа (СПГ). Но пока явных проектов, нацеленных на Европу, нет. Что касается строительства газотранспортных магистралей, на северном потоке уже заключаются договоры. А вот южный поток пока не создает добавленной стоимости, потому что заключенных контрактов нет, равно как и нет контракта с Китаем, если будет реализовываться проект «Алтай». Да, можно говорить о том, что инвесторов не устраивает строительство таких обходных маршрутов, которые не создают добавленной стоимости и выглядят неэффективными, но вряд ли эти проекты кардинально подорвут силу «Газпрома».

Фото: gazprom.ru

www.e-xecutive.ru

Борис Марцинкевич - Газовые перспективы Украины во тьме конфликта «Газпрома» и «Нафтогаза»

Борис Марцинкевич, 6 марта 2018, 19:35 — REGNUM

Конец февраля и начало марта 2018 года были наполнены таким количеством событий, поток новостей был настолько плотен, что ориентироваться в нем очень непросто. Наибольшее внимание привлекло послание президента России Федеральному собранию, но сосредоточиться только на этом не получилось — достаточно неожиданно Газпром выступил с резким заявлением в адрес «Нафтогаза» и Стокгольмского арбитражного суда.

Твиттер Газпрома за 2 марта 2018 года:

«Стокгольмский арбитраж, руководствуясь двойными стандартами, принял асимметричное решение по контрактам на поставку и транзит газа с НАК «Нафтогаз» Украины». … Арбитры аргументировали свое решение резким ухудшением состояния украинской экономики. Мы категорически против того, чтобы за наш счет решались экономические проблемы Украины. … продолжение действия контрактов для Газпрома является экономически нецелесообразным и невыгодным. Газпром вынужден немедленно начать процедуру расторжения контрактов с НАК «Нафтогаз Украины» на поставку и транзит газа в Стокгольмском арбитраже».

Практически синхронно с появлением этого сообщения Газпром снизил давление на входе в газотранспортную систему Украины (ГТСУ) на 20%, после чего Нафтогаз предложил населению страны начать акцию «Прикрути!», что тут же поддержал президент Украины. Если верить украинской прессе, то падение давления напрямую связано с вердиктом Стокгольмского арбитража, вынесенным 28 февраля, но, как нередко бывает, событие состоялось после, но не «из-за». На самом деле снижение давления — следствие вердикта того же суда по спору Газпрома и Нафтогаза, опубликованного в декабре 2017-го года. Тогда суд частично отменил пункт договора между Газпромом и Нафтогазом, известный как принцип «бери или плати», снизив обязательные для украинской компании закупки до 5 млрд кубометров голубого топлива. Очевидно, что если суд изменил один из пунктов договора, участники договора должны составить дополнение к своему контракту, чтобы четко отразить положения вердикта. Украинская сторона никакой инициативы по этому поводу не проявляла, Газпром — тем более, поскольку уже с 2014 года поставки «Нафтогазу» происходят только на основании предоплаты. Если такая ситуация устраивает потребителя — с какой стати инициативу должен проявлять поставщик?

Кто знает, сколько бы еще продолжалось «статус-кво», но тут «в игру вступила» погода. Зима, припомнив, что подзадержалась со своим приходом, решила, что три месяца она просто обязана отработать — в Европу пришли аномальные холода, а Газпром в течение недели ставил один рекорд за другим по объемам поставок газа. Холод пришел и на Украину, а реверс газа прекратился — у европейских государств не было его излишков, который они на протяжении вот уже трех лет перепродают Нафтогазу. И Нафтогаз не нашел ничего лучше, как отправить Газпрому предоплату за март — безо всякого объяснения, на основании чего он это сделал. Газпром, взвесив ситуацию, причин для возобновления поставок найти не смог и вернул полученные деньги странному плательщику. Если уж партнер по коммерческой деятельности желает выяснять все отношения в европейском суде, то и вести себя надо так, как принято в Европе. Суд изменил пункт договора — собираемся и подписываем соглашение по этому поводу. Нет дополнительного соглашения — нет поставок, юридически всё корректно.

Таким образом, решение Газпрома о начале процедуры прекращения всех действующих контрактов с Нафтогазом и отсутствие российского газа в «украинской трубе» — это два совершенно разных процесса, просто совпавшие по времени. Ну, а то, что при этом еще и мороз на киевском дворе — так получилось, господа партнеры. Ваши деньги вам возвращены, но теперь уже о дополнительном соглашении речи не будет — Газпром принял решение о прекращении всех договоров. Процесс не быстрый, но решение принято.

Именно в силу того, что отказ от мартовских поставок и запланированное прекращение транзитного договора — два разных процесса, совершенно спокойно ведет себя Еврокомиссия. На всякий случай европейцы в телефонном разговоре уточнили у Газпрома, будет ли продолжено выполнение транзитных обязательств, получили подтверждение этому — и на этом пока и всё. В результате рекордных поставок предыдущей недели Европа получила дополнительные объемы газа, давление в ГТСУ отнюдь не нулевое, газ продолжает идти, а морозы скоро закончатся — всё в порядке. В порядке у Газпрома и у Европы, а как там дела у Нафтогаза и обслуживаемых им потребителей Украины — ее проблемы.

Украина — государство независимое, от нее в газовых отношениях ЕС и Газпрома ничего не зависит, а как там у них самих? Да по-разному, в общем-то. Кто-то что-то прикрутил, кто-то что-то кому-то открутил или открутит в ближайшее время — но это суверенное дело молодой европейской демократии, вмешиваться в которое никто не намерен. Население не замерзнет — Нафтогаз сумел найти нужные ему объемы газа на спотовом рынке, разве что цены оказались раза в три выше, чем напрямую у продавца. Страна богатая — выдержит.

Было ли решение Газпрома начать процедуру прекращения договоров с Нафтогазом действительно внезапным или же оно таковым только кажется? Давайте внимательно присмотримся к еще нескольким событиям, аккуратно учитывая их хронологическую последовательность.

Летом 2012 года немецкая компания Ferrstaal на основании контракта с украинскими заказчиками провела полный технический аудит состояния ГТСУ. Коротко — срок эксплуатации 85% оборудования на тот момент составлял 20 и более лет, глубокая модернизация ГТСУ на тот момент была оценена немецкими экспертами в 5,3 млрд долларов. Правительство Азарова эти деньги искало, но найти не успело, после февраля 2014 уже никто ничего не искал и не вкладывал. С той поры прошло еще пять с лишним лет, что из себя представляет ГТСУ сейчас, понять не сложно. Совершенно не важно, какой режим в Киеве — пророссийский, антироссийский или к власти пришел режим, работающий на созвездие Альдебарана. Трубам, компрессорным станциям, подземных хранилищам, системам осушки газа на это наплевать — они требуют капитальнейшего ремонта, замен, модернизации, труда, денег и времени. А у любых инвестиций есть одна особенность — те, кто их делает, всегда желают в обозримом будущем получить их обратно. Если для самой Украины ее ГТС — проблема национальной энергетической безопасности, то для Газпрома и потребителей газа в Европе ГТСУ является только инструментом логистики, и не более того. Инструмент старый, ржавый, готовый прийти в полную негодность. Ремонтировать или приобретать новый — вопрос не политический, а технический.

Газпром предложил Европе пользоваться новыми инструментами — «Турецким потоком» и «Северным потоком-2» (СП-2). Планируемая мощность СП-2 — 55 млрд кубометров газа в год, вторая нитка «Турецкого потока», запланированная для нужд южной части Европы — 31,5 млрд кубометров в год, итого — 86,5 млрд кубометров. Для этих газопроводов транзитные риски и издержки отсутствуют, поэтому окупаться они будут значительно быстрее, чем — гипотетически — отремонтированная ГТСУ, за использование которой Украина получала в среднем около 3 млрд долларов в год. Транзит газа через ГТСУ в 2017-м году резко вырос, составив 93,46 млрд кубометров. Следовательно, полное прекращение транзита приведет к появлению дефицита газа для европейских потребителей, но его можно компенсировать разрешением ЕК на использование газопровода OPAL, который является сухопутным продолжением первого «Северного потока». Получается, что полное «исчезновение» ГТСУ для России и ЕС мало что меняет — только исчезновение политических рисков. Может это устраивать заинтересованные стороны? Казалось бы — всё в порядке, но это только на первый взгляд. По оценкам западных экспертов, с учетом уменьшающейся добычи газа в Северном море и на территории Алжира потребности в дополнительных поставках к 2025 году составят около 70 млрд кубометров. На этот вопрос попробуем ответить чуть позже.

28 февраля 2018 года Стокгольмский арбитражный суд выносит вердикт, реакцию Газпрома на который мы увидели 2 марта. Обоснование вердикта звучит настолько непродуманно, что Газпром получил веские причины вести себя так, а не иначе — вряд ли решение правления концерна не состоялось только после тщательного анализа юридических перспектив. Является ли это решение Газпрома «его личным», принято ли оно без, скажем так, дополнительных консультаций с заинтересованными лицами?

28 февраля, кроме вынесения вердикта Стокгольмского арбитражного суда, произошло событие, которое благополучно «утонуло» в горячке обсуждений послания Путина. Самый молодой европейский руководитель, 31-летний канцлер Австрии Себастьян Курц, занявший свой пост в октябре 2017-го, совершил свою первую поездку за пределы Евросоюза. Не в Вашингтон «на смотрины», как это зачастую происходит, а в город Москву, для встречи с Владимиром Путиным.

Встреча многим наблюдателям показалась сугубо протокольной, но стоит присмотреться к тому самому протоколу.

«На переговорах и Путин, и Курц подчеркивали «особый характер отношений» между странами. … В июне этого года исполняется 50 лет с начала поставок газа из СССР на австрийский рынок, Россия продолжает делать вклад в обеспечение энергетической безопасности европейского континента», — отметил Владимир Путин. «Австрийская компания OMV вместе с другими европейскими компаниями приняла соглашение о финансировании строительства газопровода «Северный поток-2» — проекта деполитизированного, сугубо экономического. Если Украина предоставит экономически обоснованные условия использования своей ГТС, мы можем их рассмотреть», — подчеркнул российский лидер».

Есть в протоколе и ответ Кунца:

«Северный поток-2» — проект, который касается не только Австрии, но и Германии, и других государств. Австрийское федеральное правительство очень положительно относится к этому проекту».

Конечно, во время встречи рассматривались и другие вопросы, но мы остановимся именно на этом эпизоде. OMV — первая компания Европы, подписавшая контракт на поставку голубого топлива из СССР, инфраструктура спроектирована и введена в эксплуатацию достаточно давно. Собственность OMV — компрессорная станция в местечке Баумгартен находится в 50 км от Вены. Она построена еще 40 лет назад. Через станцию проходит примерно 35% всего экспортного российского газа, предназначенного для западной Европы. Отсюда трубы разветвляются на Францию, Германию, Италию, Хорватию, Венгрию, и другие страны. А еще Австрия — это подземное хранилище «Хайдах», второе по величине в центральной Европе, емкостью 2,64 млрд кубометров газа и крупнейшее в самой Австрии.

26 февраля в Санкт-Петербурге встретились руководитель Газпрома А. Миллер и глава OMV Р. Зиле, на которой, в числе прочего, они подвели итоги 2017 года — Австрия установила исторический рекорд, импортировав 9,1 млрд кубометров газа, что на 50% больше, чем в 2016 году. Мало того — с 1 января по 21 февраля Газпром уже поставил в Австрию 1,8 млрд кубометров, на 60% больше того, что было поставлено за аналогичный период 2017-го. Европа привыкла к тому, что Баумгартен является ее крупнейшим газовым распределительным узлом, Австрия и OMV привыкли к тому, что поставки и прибыль поступают регулярно. Больше газа — больше прибыли, больше газопроводов — больше газа, несложная логика.

Побывав в Санкт-Петербурге, Р. Зиле вернулся на родину, и визит канцлера получил своеобразную подготовку — 26 февраля было опубликовано совместное открытое обращение газовых компаний OMV, Wintershall и Uniper:

«Nord Stream 2» представляет собой несколько миллиардов инвестиций в ультрасовременную инфраструктуру европейского газа, чтобы обеспечить снабжение населения и промышленности по всей Европе. … Газ становится все более важным фактором для нашей промышленности. … Огромный вклад в процветание Европы вносит обрабатывающая промышленность, которая находится в глобальной конкуренции с поставщиками из Азии и США. Многие другие отрасли промышленности, не менее важные для Европы, являются энергоемкими, им необходимо надежное и конкурентное энергоснабжение. Природный газ является для этого базовым основанием, особенно если Европа хочет добиться своих амбициозных целей в области климата. Однако добыча природного газа на территории Европейского союза падает быстрее, чем первоначально прогнозировалось, в то же время спрос на газ растет — это неоспоримо для экспертов. Растущий спрос при одновременном падении собственного производства означает: спрос на импорт газа в Европе растет…

С момента ввода в эксплуатацию газопровода СП-1 ситуация в мировой энергетике изменилась. США из импортера газа превратились в экспортера, начав поставки СПГ на глобальный мировой рынок. … В Европе имеется достаточное количество терминалов и емкостей для приема СПГ, Европа может стать крупным рынком для американского СПГ. Но СПГ США не подешевел для Европы, в то время как Европа расположена очень удачно для развития трубопроводов со стороны крупных производителей природного газа. Европа эффективно связана трубопроводами со многими производителями газа, такими, как Алжир, Норвегия и Россия. Это козырь, которым мы, жители Евросоюза, ежедневно пользуемся, благодаря которому мы имеем относительно низкие цены на газ. Это не только окупается экономически, такая энергетическая политика обеспечивает безопасность и надежность.

СП-2 диверсифицирует закупки и поставки газа, напрямую и без транзитных рисков связывает Евросоюз с крупными российскими газовыми месторождениями. Благодаря хорошо развитой внутриевропейской газовой сети СП-2 обеспечит большую часть Центральной и Восточной Европы энергоресурсом. СП-2 представляет собой важную диверсификацию существующих маршрутов импорта, дополнение и расширение существующей сети. Это то, к чему стремится Европейский энергетический союз — к укреплению внутреннего рынка газа в Европе. Короче говоря, СП-2 соединяет и укрепляет Европу, это в лучшем смысле панъевропейский проект. Этот трубопровод обеспечит еще один надежный транспортный маршрут для подачи газа в Европу, что принесет пользу нашей промышленности и частным потребителям. В этой связи должно быть ясно: те, кто выступает против СП-2, ослабляет конкуренцию и безопасность поставок. Такие страны, как Украина и Польша, как транзитные монополисты, не заинтересованы в новой и конкурентоспособной газовой инфраструктуре для Европы (выделение автора Б.М.). Но ЕС требуется как можно больше надежных способов поставок газа, больше диверсификации, больше конкуренции.

Российские поставки газа гарантируют безопасность и надежность обеспечения Европы газом. Будучи партнерами крупных европейских работодателей, мы обязаны обеспечить потребителей энергией и конкурентоспособными ценами на газ. Российские поставки являются существенным компонентом для этого, тем более, что в мире нет страны с большими запасами газа. Однако речь идет не об односторонней зависимости Европы от России, а о партнерстве, которое обеспечивало надежное газоснабжение Европы на протяжении нескольких десятилетий. И мы не знаем каких-либо потребителей газа, будь то частных или промышленных, которые предпочли бы поменять российский трубопроводный газ на более дорогой СПГ из США (выделение автора Б.М.). Нельзя сделать так, чтобы энергоснабжение Европы превратилось в игрушку для американской энергетики, безопасности и геополитики, а никаких других аргументов против проекта СП-2 не существует. Те, кто пытаются использовать такой подход, желают нанести вред Европе.

Правовые основы для проекта СП-2 ясны и не оставляют места для переговоров с Европейской комиссией, что подтверждено юридической службой ЕС. Необходимо последовательно соблюдать законодательство, поскольку только это обеспечивает необходимые инвестиции и, следовательно, нашу энергетическую безопасность. В настоящее время СП-2 имеет законтрактованные фиксированные цены на поставки и услуги стоимостью в миллиарды евро, зафиксированные на основании действующих законов. Это инвестиции частного сектора в энергетическую безопасность Европы без каких-либо субсидий из бюджета ЕС, рыночные и ориентированные на спрос. Мы инвестируем в энергоснабжение, которое позволит Европе достичь своих целей в области защиты климата, что в конечном итоге выгодно для каждого жителя ЕС, будь то на Западе или на Востоке. Следует отметить одно: инвесторы, способные вложить такие объемы финансирования, не должны зависеть от политических и общественных дискуссий и стать их игрушкой».

Приносим извинения за столь объемное цитирование и за качество нашего самостоятельного перевода — мы уверены, что мнение руководителей крупнейших европейских энергетических компаний и сам стиль письма многим нашим читателям покажутся весьма интересными. Как видите, визит канцлера Австрии в Россию для Европы был весьма знаковым событием.

Но это открытое письмо не было первым протестом представителей делового мира Европы против бюрократии ЕС, публикация документа имеет свою небольшую предысторию.

8 ноября 2017 года Еврокомиссия внесла предложение об изменениях в директиву по газу. Уточним терминологию: Европейская комиссия по сути является правительством ЕС, то, что именуется «директивами» — это закон, обязательный для исполнения на территории всего ЕС. Поправки к газовой директиве предлагали применить основные принципы общеевропейского энергетического законодательства ко всем газопроводам, идущим из третьих стран по территории ЕС, как к действующим, так и к тем, которые предполагается построить в будущем.

15 января 2018 года отраслевое европейское издание Natural Gas Daily распространило заявление ассоциации газовых компаний Eurogas:

«Eurogas изучила законопроект и отметила ряд моментов, которые способны нанести значительный вред или привести к нежелательным последствиям. … В тексте законопроекта не приведены условия, необходимые компаниям для получения одобрения на строительство газопроводов, что создает ситуацию неопределенности для разработчиков и пользователей таких проектов, что может подорвать контрактные права и обязательства. Закон может негативно повлиять на безопасность поставок и инвестиций, ухудшить геополитические отношения между странами. Предложение ЕК может создать преференции для поставщиков СПГ по сравнению с поставщиками трубопроводного газа. Законопроект предложен без предварительных консультаций со всеми заинтересованными сторонами. Если эти поправки будут утверждены, то, как минимум, несколько государств — Алжир, Ливия, Марокко, Норвегия, Тунис, Великобритания (после возможного выхода из ЕС) и Россия — могут быть вовлечены в этот процесс, что будет препятствовать строительству новых газопроводов. В свете этих соображений Eurogas рекомендует заморозить предложение до тех, пока не будут изучены все его возможные последствия, пока не будут учтены мнения всех заинтересованных сторон».

Обратите внимание — цитируются не документы МИДа РФ, не пресс-релизы Газпрома, это «голос» крупнейших европейских энергетических компаний, открыто сопротивляющихся заокеанскому диктату, не желающих терять прибыль, надежность и безопасность своего и европейского бизнеса в угоду геополитических игр, в которых им уготована роль пешек, которыми легко жертвовать. К 31 января истек срок подачи отзывов на проект поправок к газовой директиве, Еврокомиссия собрала 36 отзывов, из которых — удивительное дело! — треть была предоставлена польскими компаниями и общественными организациями. Чего хотела добиться ЕК, уделяя такое внимание именно Польше — пояснять не требуется. Разумеется, все эти юридические лица были, что называется «двумя руками за» законопроект, но 2/3 компаний, давших отзывы, были категорически против. В их числе — Shell, Engie, Uniper, Wintershall, OMV, Eurogas, чешская бизнес-ассоциация CPCR, австрийская торговая палата, ассоциация энерготрейдеров EFET, итальянская промышленная ассоциация Confindustria.

Итог сбора отзывов был озвучен 1 февраля, и именно в этот день швейцарская компания Nord Stream-2, оператор СП-2, получила допуск на строительство и эксплуатацию морской части газопровода в территориальных водах Германии и сухопутной части вблизи города Грайфсвальд. Это решение Германия приняла на той же неделе, когда был опубликован американский санкционный «кремлевский список», в котором под номером 96 стоит имя руководителя Газпрома. Довольно сложно представить более наглядное доказательство того, что отношения «старого Евросоюза» и США становятся всё менее безоблачными. Да, поведение «младоевропейцев» куда как более верноподданическое по отношению к заокеанским хозяевам — к примеру, Литва не придумала ничего лучше, как выйти из состава Eurogas. Просто вот политэкономический демарш, но ситуация пикантна тем, что Eurogas по этому поводу не то что заявления — даже запятой не опубликовал. Литва — страна независимая, в такой большой и серьезной игре от нее вообще ничего не зависит.

Как мы видим, заявление Газпрома не было сиюминутным экспромтом или демонстрацией эмоций. Всё было подготовлено весьма тщательно, а спусковых крючков оказалось сразу два — зимние морозы по всей Европе вкупе с рекордными поставками Газпрома и откровенная слабость формулировки вердикта Стокгольмского арбитража. Что касается продолжения судебных тяжб, то этот суд не является конечной инстанцией, на что рассчитывают Нафтогаз и Украина.

Пресс-служба Газпрома в час ночи 1 марта выпустила заявление, снова цитируем:

«С учетом итога двух разбирательств в отношениях Газпрома и Нафтогаза возник существенный дисбаланс, нарушающий базовые принципы шведского права, которым регулируется контракт. В отношении Газпрома, ссылавшегося на снижение закупок европейскими клиентами как на главную причину уменьшения транзита через Украину, этот аргумент принят во внимание не был. Газпром будет защищать свои права всеми способами, доступными ему в соответствии с примененным законодательством».

Тут ценно каждое слово, основания для отмены решения арбитров шведским судом крайне ограничены, основные среди них — как раз игнорирование арбитрами доводов одной из сторон и нарушение принципов права Швеции. Таким образом, Газпром имеет право в течение трех месяцев подать апелляцию в суд округа Свеа, на территории которого расположен Стокгольм. Определения апелляционного суда не подлежат дальнейшему обжалованию, за исключением случаев, когда затронуты важные вопросы права — в таких случаях разрешается обжалование в Верховном суде Швеции. Только после этой публикации Газпром и сделал следующий шаг — официально известил о начале процедуры расторжения всех договоров с Нафтогазом, держа в уме тот факт, что в конце 2019 года истекает срок действия договора о транзите, подписанного в 2009 году.

Пока будут идти судебные тяжбы вокруг февральского вердикта Стокгольмского суда, Газпром будет вести работу по разрыву отношений с Нафтогазом и, судя по всему, будет идти работа по строительству СП-2. С момента публикации решения Газпрома о грядущем прекращении контрактов с Нафтогазом стоимость ГТСУ становится величиной, стремящейся к нулю — мало того, что амортизация оборудования превышает все мыслимые сроки, так теперь возможность возврата инвестиций исчезла окончательно и бесповоротно.

И вот теперь мы с чистой совестью можем вернуться к вопросу — а какой будет судьба ГТСУ? Разберут и сдадут в металлолом? Но Владимир Путин на встрече с канцлером Курцем был отнюдь не категоричен:

«Если Украина предоставит экономически обоснованные условия использования своей ГТС, мы можем их рассмотреть»

Это просто слова вежливости, отсутствие желания открыто торжествовать победу? Давайте обратимся к украинским новостным агентствам — они точно лучше всех остальных осведомлены о том, что и как происходит в газовом хозяйстве их страны.

13 октября 2017 года были обнародованы результаты тендера на предоставление консультаций по децентрализации газотранспортной деятельности и поиску партнеров для управления украинской ГТС. Победителем конкурса, предложив сумму в 193,3 млн гривен (6,213 млн евро), стал миланский банк Rothschild — это следует из данных, опубликованных на сайте Interfax.com.ua. Децентрализация украинской ГТС означает, что она станет открытой для конкуренции. Другими словами, принадлежащие государству газопроводы будут проданы (сначала частично, впоследствии — полностью) частным компаниям. Rothschild выступает в качестве «инвестиционного банка», он будет консультировать Нафтогаз в выборе наиболее подходящих компаний для продажи им долей ГТС, то есть должен обеспечить максимально выгодную приватизацию государственного имущества.

В итоге украинский газовый узел будет принадлежать уже не государству, а частным предприятиям и, следовательно, инвесторам и банкам вроде Rothschild, который явно не постесняется представить в самом выгодном свете финансируемые или консультируемые им самим предприятия, чтобы извлечь для себя максимальную выгоду. В чем может быть максимальная выгода этого замечательного банка? Вопрос, который лучше всего задать руководителю миланского подразделения империи Ротшильдов.

С 1 июля 2014 года эту нелегкую и ответственную работу доверили Паоло Скарони, который до этого руководил итальянской государственной нефтегазовой компанией Eni.

«Господин де Ротшильд в своем заявлении по поводу этого назначения отметил, что, зная господина Скарони много лет, он не сомневается: клиенты банка и коллеги «извлекут значительную пользу из его глубоких знаний многих отраслей промышленности, его опыта в управлении многонациональными организациями, его энергичности и предпринимательских перспектив».

До того, как стать руководителем Eni, Паоло Скарони работал в другой энергетической компании — Enel, которая занимается не столько нефтью и газом, сколько транспортировкой газа и производством электроэнергии. Да, еще один штрих — и Eni, и Enel входят в состав той самой итальянской промышленной ассоциации Confindustria, которая не желает допустить, чтобы Еврокомиссия мешала реализации СП-2. Обратите внимание — никакой конспирологии тут нет, результаты украинского тендера совершенно официальны, этапы служебной карьеры сеньора Скарони не секретны, состав итальянской промышленной ассоциации — в открытом доступе. Остается подождать результатов консультаций миланским банком Нафтогаза и того, как именно будет происходить приватизация украинского государственного концерна. Если миланский банк рискнет сам выкупить ту часть ГТСУ, при помощи которой до последнего времени осуществлялся транзит российского газа в Европу, а для внутриукраинской газовой сети найдет сторонних инвесторов, то мы удивления не испытаем. Тем более, что после решения Газпрома о прекращении отношений с Нафтогазом стоимость имущества последнего не будет чрезвычайно высокой, а модернизация части ГТСУ потребует куда как меньших инвестиций, чем модернизация ее целиком.

Такое развитие событий вполне может стать ответом на поставленный вопрос. ГТСУ, модернизированная так, что она будет обеспечивать только и исключительно транзит российского газа, без отягощений в виде необходимости обеспечивать потребности самой Украины, станет быстро окупаемым проектом, решит вопрос с увеличением экспорта Газпромом, обеспечит прибыль банку Rothschild и, не исключено, поможет развитию бизнеса Eni или Enol.

Если среди наших читателей есть жители Украины — приносим извинения за некоторый цинизм, но ваше государство своей высшей целью поставило возвращение в Европу, а тут такие дела ведут по принципу «ничего личного, только бизнес».

Удивительным образом продолжением этих событий стал визит Владимира Путина в Калининград, где он принял участие в открытии двух новых теплоэлектростанций, но анализ этого события заслуживает отдельной статьи.

regnum.ru

Европейские перспективы Газпрома с 2020 года ⋆ Geoenergetics.ru

Аналитический онлайн-журнал

geoenergetics.ru

Европейские перспективы Газпрома с 2020 года

29 июня состоялось годовое собрание акционеров российской государственной энергетической корпорации Газпром, на котором председатель правления Алексей Миллер подвел итоги 2017 года. Доклад серьезный, анализировать его нужно без спешки, Газпром выполняет огромный объем работы, разрабатывает и реализует десятки больших и малых проектов как в России, так и за ее пределами.

С учетом того, что корпорация через свою дочернюю компанию «Газпром Нефть» участвует в нефтяном секторе экономики, через «Газпром энергохолдинг» – генерации теплоэнергии и электроэнергии, анализировать значение Газпрома для экономики России, для развития всей нашей страны, изучать результаты работы и новые планы предстоит самым тщательным образом.

Предваряя этот анализ, хочется обратить ваше внимание, уважаемые читатели, на ответ Алексея Миллера на один из вопросов, прозвучавших на его пресс-конференции, которая была проведена сразу после окончания общего собрания акционеров корпорации. Вопрос касался возможных объемов экспорта российского газа в Европу в 2018 году, ответ был следующим:

«В 2018 году Газпром может выйти на максимальный объем экспорта по контрактам с европейскими потребителями на уровне около 205 миллиардов кубических метров. За первое полугодие поставлено 101,2 миллиарда кубометров газа. Вопрос — сколько мы поставим на экспорт во втором полугодии. За последние три года объемы поставок газа во втором полугодии на экспорт были выше объемов первого полугодия от 1,5 миллиарда до 6,5 миллиарда кубометров. Простое арифметическое действие: 101,2 умножаем на два, и каждый по своему усмотрению может прибавить цифру от 1,5 до 6,5 миллиарда кубометров. По-видимому, мы можем получить с вами цифру 205 миллиардов и выше».

ria.ru

Ответ прозвучал коротко и по деловому, но он дает пищу для достаточно серьезных размышлений, касающихся, как ни странно, газотранспортной системы Украины и ее перспективах после 31 декабря 2019 года – даты, когда закончится срок действия договора о транзите через нее российского газа европейским потребителям. Нужно только обязательно учитывать то, что в статистике поставок газа в Европу Газпром всегда учитывает и поставки в Турцию. Не будем обсуждать, правильно это или нужно был учитывать Турцию каким-то отдельным образом, ведь, на самом деле, дело тут не в географии и даже не в геополитике. Если посмотреть на реализующийся у нас на глазах проект «Турецкого потока», то именно логика Газпрома оказывается единственно верной – одна нитка этого магистрального газопровода предназначена для турецких потребителей, вторая – для потребителей европейских.

Итоговая пресс-конференция с участием Председателя Совета директоров ПАО «Газпром» Виктора Зубкова и Председателя Правления ПАО «Газпром» Алексея Миллера (слева), Фото: gazprom.ru

Причем тут Украина? При том, что ответ Алексея Миллера позволяет провести нехитрый арифметический подсчет. 205 миллиардов кубометров – «максимальный объем экспорта по контрактам с европейскими потребителями. Остается посмотреть, какие газопроводы Газпром способен задействовать с 2020 года, чтобы удержать этот объем поставок, исходя из очевидного предположения о том, что сотрудничество с украинским «Нафтогазом» желательным для Газпрома не является. Ненадежность «Нафтогаза» как транзитера, многочисленные судебные иски – сотрудничать с такой компанией просто рискованно, вне зависимости от всех прочих обстоятельств.

Проектная мощность магистрального газопровода «Северный поток» – 55 миллиардов кубометров в год, «Северный поток-2» удвоит этот объем, общее количество газа, который пойдет в Европу по дну Балтийского моря – 110 млрд кубометров. Максимальная мощность «Голубого потока» – 16 млрд кубометров и, как отметил в своем докладе акционерам Алексей Миллер, на этот объем Газпром и турецкие компании в 2017 году уже вышли – 126 млрд кубометров. Две нитки «Турецкого потока», если европейские страны успеют подготовиться к приему голубого топлива, будут способны обеспечить еще 31 млрд кубометров. Итого – 157 млрд кубометров. Магистральный газопровод «Ямал – Европа», проходящий транзитом через Белоруссию и Польшу в Германию – это еще 33 млрд кубометров в год, и этот объем европейскими странами выбирается полностью. Общий итог – 190 млрд кубометров, но есть и еще небольшие объемы – газ поставляется для прибалтийских потребителей в Инчукалнское подземное хранилище газа и по трубопроводу Минск – Вильнюс. С учетом размеров экономик «прибалтийских тигров» поставляемый объем не превышает 3 млрд кубометров в год, с учетом литовской авантюры с СПГ-терминалом и того меньше. Финляндия ежегодно импортирует от двух до двух с половиной миллиардов кубометров российского газа, то есть условный «северозападный» регион Европы по отдельным газопроводам – это еще от 4 до 5 млрд кубометров экспорта. До максимума, обозначенного Алексеем Миллером, таким образом, Газпром с 2020 года «не дотягивает» от 10 до 15 млрд кубометров. Это и есть «объем заинтересованности» России в существовании, функционировании и использовании ГТС Украины, и именно такие числа называли руководители Газпрома до начала очередной очередного этапа судебной эпопеи с «Нафтогазом».

Как видно, во всей этой арифметике – минимум политического подтекста, речь идет только о бизнесе. Есть платежеспособные европейские потребители, заинтересованные в поставках российского газа, есть возможность удовлетворить этот спрос, сведя к минимуму все возможные риски и необходимость оплачивать транзитные услуги, тем самым максимально увеличив надежность поставок.

Газотранспортные системы СНГ и Европы, Фото: gazpromquestions.ru

Что еще примечательного в ответе Алексея Миллера? Становится значительно понятнее упорство Польши, всеми мыслимыми и немыслимыми способами пытающейся остановить проект «Северного потока-2». За 2017 год через ГТС Украины транзитом прошло 93,5 млрд кубометров российского газа, этот объем позволял Польше заниматься пресловутыми «реверсными поставками» обратно на Украину, зарабатывая вполне приличные деньги, не делая вообще ничего – физически газ хранился в ПХГ (подземных хранилищах газа), находящихся на территории самой Украины, и, никуда не перемещаясь, просто менял собственника. Но вот перспективы Европы после 2020 года столь же четко обрисованы Миллером в его докладе акционерам корпорации:

«Ресурсная база европейской газовой отрасли сужается. В Голландии снижаются лимиты добычи на крупнейшем месторождении Гронинген. Власти Норвегии ограничивают морское бурение в высоких широтах».

При таких тенденциях «лишнего российского газа», позволяющего заниматься играми с «реверсом», просто не останется, Польша будет лишена ее простого приработка. Польше, конечно, досадно, но никаких иллюзий по поводу возможности продолжения использования ГТС Украины ни у кого не осталось.

«В конце прошлого года Киев заказал международной аудиторской компании Mott MacDonald всестороннее обследование украинских газопроводов. В марте аудиторы опубликовали свои выводы: ГТС Украины страдает от “критического износа”, который выражается “в сквозной коррозии металлических труб” и настолько устаревших газокомпрессорных станциях, что для них сегодня даже не выпускаются запчасти. По оценке экспертов Mott MacDonald, только неотложные расходы не поддержание работы газопроводов требуют инвестиций в размере 4,8 миллиарда долларов. А для полной реконструкции необходимо потратить около девяти миллиардов. Для сравнения: строительство “Северного потока — 2” обойдется Газпрому в восемь миллиардов долларов».

ria.ru

Остается напомнить слова заместителя председателя правления Газпрома Александра Медведева, сказанные им в апреле этого года в интервью телеканалу Россия 24:

«Мы всегда говорили, что поставим Европе столько газа, сколько будет необходимо, — отметил он. — У нас есть запасы подтвержденные, у нас есть транспорт, мы строим новые транспортные маршруты. Если Европа заявит свои потребности, готова будет подписать необходимые контракты, то я не исключаю, что понадобятся еще новые газотранспортные проекты — “Северный поток — 3”, например».

В апреле многими слушателями и даже экспертами эти слова не были до конца поняты, но данные, приведенные Алексеем Миллером, на наш взгляд, убедительно доказывают, что нет ничего неожиданного, фантастического в возможном появлении проекта «Северный поток-3». Такова объективная реальность – собственная добыча газа в Европе неуклонно снижается, спрос растет, возможности дальнейшего использования ГТС Украины не просматриваются. Единственный гипотетический вариант – приватизация этой ГТС серьезными европейскими инвесторами, но это совершенно другая история.

Борис Марцинкевичhttp://geoenergetics.ru

www.russiapost.su

Перспективы

Совместно с ведущими отраслевыми институтами разработана генеральная схема развития ООО «Газпром добыча Ямбург». Предварительные проработки позволяют прогнозировать поддержание объема годовой добычи на уровне до 200 млрд куб. м газа на период до 2030 года.

В 2009 году в ПАО «Газпром» принято решение, согласно которому ООО «Газпром добыча Ямбург» поручено заниматься разработкой и обустройством новых перспективных месторождений акватории Обской и Тазовской губ. Разведанные запасы газа этих месторождений и прилегающих прибрежных территорий превышают 1,5 трлн куб. м. При этом прогнозируемые уровни годовой добычи только двух месторождений — Северо-Каменномысского и Каменномысского-море составят около 30 млрд куб. м.

С учетом потенциальных добычных возможностей еще трех лицензионных участков (Антипаютинского, Семаковского и Тота-Яхинского) суммарный годовой уровень годовой добычи на вновь разрабатываемых месторождениях может достичь 60 млрд куб. м и более.

Планы развития ООО «Газпром добыча Ямбург» предполагают дальнейшую экспансию на север с последовательным освоением акваториальных месторождений, а также находящейся на суше группы Парусовых месторождений.

Концепция освоения газовых месторождений Обской и Тазовской губ предполагает начать добычу газа с месторождения Каменномысское-море. Следующим в эксплуатацию будет вводиться Северо-Каменномысское. Далее — менее крупные месторождения. Согласно генеральной схеме развития предприятия все они будут объединены в единый добывающий узел, связанный с существующей Ямбургской газотранспортной схемой.

В 2013 году было утверждено инвестиционное решение о переходе к проектированию обустройства месторождения Каменномысское-море. Это дает старт реализации проекта по освоению первого акваториального месторождения и непосредственному вступлению в стадию его обустройства в среднесрочной перспективе.

Планируется, что основная подготовка газа, снабжение и обслуживание платформ, доставка персонала и многое другое будут осуществляться на базе построенного на берегу мыса Парусного поселка, в котором предстоит возвести установку комплексной подготовки газа производительностью 30 млрд куб. м в год, дожимную компрессорную станцию, систему газопроводного транспорта, порт и автодороги.

Создание нового центра газодобычи на мысе Парусном сделает рентабельным вовлечение в разработку месторождений Парусовой группы и Семаковского, а также подготовит плацдарм для следующего шага через Тазовскую губу на Гыданский полуостров, к месторождениям Тота-Яхинское и Антипаютинское.

yamburg-dobycha.gazprom.ru

Перспективы развития «Газпрома» тесно связаны с совершенствованием переработки углеводородов

Релиз

17 апреля 2014, 21:00

Сегодня в Уфе Председатель Правления Алексей Миллер провел совещание по вопросам развития перерабатывающих мощностей ОАО «Газпром».

В работе совещания приняли участие члены Правления, руководители профильных подразделений и организаций «Газпрома».

Переработка углеводородов является важным направлением деятельности компании, которое позволяет получать продукцию с высокой добавленной стоимостью. В настоящее время переработка углеводородов ведется на следующих заводах ОАО «Газпром»: Астраханском, Оренбургском, Сосногорском газоперерабатывающих заводах, Оренбургском гелиевом заводе, Сургутском заводе по стабилизации конденсата, Уренгойском заводе по подготовке конденсата к транспорту, а также на мощностях ОАО «Газпром нефтехим Салават».

На совещании было отмечено, что к 2020 году на этих предприятиях прогнозируется почти двукратный рост переработки жидких углеводородов — до 23 млн тонн в год. Это будет вызвано, в том числе, освоением глубоких и труднодоступных ачимовских залежей в Надым-Пур-Тазовском регионе. Для увеличения перерабатывающих мощностей компания, в частности, ведет реконструкцию Сургутского ЗСК и Астраханского ГПЗ, модернизацию Оренбургского ГПЗ, строительство Новоуренгойского газохимического комплекса.

Большое внимание «Газпром» уделяет развитию ОАО «Газпром нефтехим Салават». Прорабатывается вопрос увеличения глубины переработки газоконденсатного и нефтяного сырья на предприятии с 79% до 94% к 2023 году, а также наращивания объемов выпускаемой продукции.

Участники совещания обсудили перспективы формирования перерабатывающего кластера в рамках Восточной газовой программы. В частности, речь шла о планируемом создании совместно с СИБУРом в районе г. Белогорска Амурской области мощного комплекса по переработке сложнокомпонентного газа Якутского и Иркутского центров газодобычи. В том числе, был рассмотрен вопрос кадрового обеспечения.

«Перспективы развития „Газпрома“ как одного из лидеров мировой энергетики тесно связаны с совершенствованием переработки углеводородов. Речь идет об увеличении глубины переработки и росте объемов производства продукции с повышенной добавочной стоимостью», — сказал Алексей Миллер.

По итогам совещания были даны поручения, направленные на дальнейшее развитие перерабатывающих мощностей «Газпрома».

Перспективы ПАО «Газпром» на европейском рынке или «Северный поток-2»...

В последние месяцы СМИ активно обсуждают варианты реализации проекта «Северный поток-2». Некоторые ставят под сомнение строительство газопровода вообще на фоне претензий Дании, Украины и Польши. Однако, на наш взгляд, негативный фон вокруг проекта преувеличен и фактически его реализации на данный момент ничего не угрожает. Более того, Евросоюз нуждается в дублере «Северного потока-1».

В пользу строительства газопровода выступает ряд факторов, которые говорят о том, что в ближайшей перспективе потребности газа в Европе будут расти, а количество источников сырья по адекватной цене будет снижаться. Если взглянуть на динамику потребления газа на европейском рынке прошлых лет, то мы увидим, что с 2014 года потребление выросло на 14%, с 485,6 млрд куб. м газа до 568,4 млрд куб. м газа. Согласно данным Международного энергетического агентства (МЭА) и компании Wood Mackenzie, спрос продолжит расти в последующие годы и к 2030 году увеличится до 600 млрд куб. метров газа.

Стимулировать увеличение потребления газа в европейских странах будет не только ускорение темпов экономического роста, но и снижение потребление угля. На сегодняшний день уголь признан неэкологичным видом топлива, кроме того, в разное время года цена на газ ниже, чем на уголь, что заставляет потребителя отдавать предпочтение газу. Таким образом, потребление угля в ЕС значительно упадет уже к 2025 году.

Наиболее остро вопрос увеличения импорта газа станет уже в ближайшие два года, когда из эксплуатации будет выведено крупнейшее месторождение газа в Европе «Гренинген». Если ранее, ещё в 2013 году, месторождение обеспечивало 18% всех поставок газа на европейский рынок, то в 2017 году это цифра сократилась до 7%. Выбытие этих объемов с рынка потребует замещения.

Добыча на других европейских месторождениях, в частности в Великобритании и Норвегии, не имеет потенциала для дальнейшего роста и, наоборот, будет снижаться. К 2030 году добыча в Норвегии упадет примерно на 30%, а в Великобритании – на 90%. В связи с этим импорт газа в Европу будет увеличиваться и к 2030 году может составить 400 млрд куб. м газа в год. С большой долей вероятности поставки будут возрастать в основном за счет российского газа.

Наряду с другими поставщиками газа, в том числе и сжиженного, Россия имеет ряд преимуществ. Одним из главных является возможность поставлять большие объемы на рынок в короткие сроки. Ближайшими конкурентами нашей страны являются ближневосточные страны и США, которые поставляют в ЕС сжиженный газ, однако с учетом того, что поставки СПГ в Азию являются более выгодными для продавца из-за разницы в цене, на рынок Европы попадает лишь небольшая часть СПГ, неспособная заменить традиционные поставки газа. Единственной страной, где власти могут отказаться от потребления российского газа и заменить его СПГ, может стать Польша. Однако если это решение будет принято, то оно будет носить политический характер.

Ряд экспертов считает, что реальную конкуренцию российскому газу в Евросоюзе может составить Южный газовый коридор, в частности трубопроводы TANAP и TAP. Однако основные мощности коридора будут запущены не раньше 2020 года, да и к тому же поставки из Азербайджана не будут дешевыми.

Власти Евросоюза прекрасно понимают ситуацию, в которой окажутся в ближайшие годы, и поэтому строительство «Северного потока-2» во многом вопрос решенный. На сегодняшний день «Газпром» ждет решения Дании для того, чтобы маршрут прокладки труб был полностью утвержден, разрешения на строительство от других стран (Германия, Финляндия, Швеция) уже получены. Если предположить, что Дания запретит транзит через свои воды, то это несущественно повлияет на реализацию проекта, так как данный участок составляет 8% от всего маршрута. Изменение маршрута будет незначительным и не повлечет за собой существенных затрат.

В связи с тем, что строительство второго газопровода будет идти по аналогии с «Северным потоком-1», его ввод в эксплуатацию может состояться уже в конце 2019 года. Это означает, что в ближайшие два года «Газпром» сможет поставлять по «Северному потоку-2» дополнительные 55 млрд куб. м газа в год за счет ямальских месторождений. Совокупные поставки по двум газопроводам составят 110 млрд куб. м газа в год. Таким образом, к 2021 году доля «Газпрома» на европейском рынке может превысить 40%.

investfuture.ru