Хамство, бюрократия и пожар. Как боролся за дом единственный житель Болотного острова. Здание роснефти на софийской набережной

Хамство, бюрократия и пожар. Как боролся за дом единственный житель Болотного острова

Телеканал«360» узнал историю жилого дома у его владельца Виктора Розанова.

Следующая новость

Виктора Анатольевича Розанова в СМИ давно прозвали соседом Путина — это единственный человек, живущий в собственном особняке в самом центре Москвы, в глубине острова, прямо за штаб-квартирой "Роснефти" на Софийской набережной. Свое право на владение домом и землей профессору математики приходилось отстаивать в течение многих лет, что сделало его местной знаменитостью. Команда «360» решила посетить самого «центрального» жителя столицы.

Заходить во двор пришлось со стороны Болотной улицы: с недавнего времени на самой Софийской набережной ведется масштабное строительство, часть острова огорожена.

Зеленая облупившаяся калитка, на которой установлена табличка «Осторожно! За оградой собаки» открывается с усилием. Несмотря на солнечный осенний день в переулке образовалась глубокая лужа.

— Здесь, видите, произошел провал грунта, — поясняет профессор.

Его дом кажется ветхим, но на самом деле здание крепко стоит на околокремлевской земле. Владелец соседнего особняка на Софийской набережной 30/2, давным-давно сдался под натиском инвестора, поэтому здание дом пустыми оконными проемами, в которых мелькают рабочие.

— Здесь будет гостиница, — говорит профессор. — Делают капитальный ремонт и это здание превращают в гостиницу. И мой дом тоже изменит облик, нужно чтобы его внешний вид соответствовал восстановленному зданию напротив. Это капитальный ремонт: замена ограды, ремонт фасада, возможно, превращение чердачного помещения в жилое. Все за счет инвесторов.

Фото: Google Maps

Несмотря на то, что маленький дом Виктора Анатольевича — лакомый кусочек, а сам профессор зачастую вызывает недовольство реконструкторов так называемого «Золотого острова», опасаться ему уже нечего.

— Кто ж его отберет, это будет беззаконие. Как только земля была оформлена в собственность, беспокойства прекратились. Угрожали, пока я землю не оформил, в 90-е, а теперь меня не трогают. Юридически очень просто: когда земля городская, и она в аренде у частника, тогда у него права ограничены, поскольку земля чужая и любой договор аренды будет прекращен по желанию арендатора, — объясняет профессор.

Розанов признает, что изучал земельный кодекс специально, чтобы не допустить несправедливости.

— С детства не терплю несправедливость, ну как так? «Мы вас снесем, потому что гараж хотим тут сделать». Мало ли кто что хочет. Такое хамство не терплю. Приходилось изучать закон. И когда я на суде говорил: в соответствии с таким-то законом, статьей такой-то, судья иногда не успевал за мной, листая кодекс.

Искусственный остров в центре Москвы не имеет официального названия. Его иногда именуют Болотным, в некоторых документах «Золотым островом» — по названию проекта застройки участка между Фалеевским переулком и Большим Каменным мостом. Строительство нового квартала (кстати, жилого) идет полным ходом, и пока я обегала котлован, чтобы зайти к Розанову со стороны Болотной, 16, над головой медленно проплывали стрелы строительных кранов.

— Когда я пытался оформить землю, один из замов префекта, от которого мне требовалось получить подпись на эскизе № 1, уже занес руку с авторучкой, чтобы подписать бумагу, потому что законно было все. Но увидев, что это остров, сказал: «Что? Остров? Да это валютная земля, нет!». Что значит «нет», если закон этого требует? «Да что мне закон!»

Вот это я запомнил на всю жизнь, когда чиновник может сказать: «Да что мне закон!», — вспоминает Розанов.

Из флигеля в коммунальную квартиру

Историю своего родового гнезда Виктор Анатольевич рассказывал журналистам много раз: в 1920 году, как только объявили «институт застройщиков», его отец восстановил за свои деньги и оформил в собственность уже почти разрушенный флигель. Несмотря на то, что здание возведено в конце XIX века, в БТИ оно числится как постройка 1920 года.

— Это флигель был. Дом 16 [по Болотной улице] принадлежал купцам Матвеевым, а здесь жил их управляющий. Потом, когда у них отобрали эти дома после октябрьского переворота, дом купцов превратился в коммуналку. Потомкам оставили одну комнату. А потомки были по женской линии — носили фамилию Куликовы. Кстати, один из моих товарищей детства — Леша Куликов, я бывал в том доме, все это видел. Такая была коммуналка настоящая, типа «Вороньей слободки» из «12 стульев», — рассказывает профессор.

Во время войны всю семью Розанова вместе с оборонным заводом, где работал его отец, отправили в эвакуацию, после возвращения из дома тоже сделали коммунальную квартиру.

— Жило четыре семьи. Три тут, и в подвале. Это даже не подвал, а техническое подполье, потому что высота потолка там меньше двух метров 10 сантиметров. Потому что двухметровый — уже будешь задевать головой лампочку. Это все пришлось изучать.

«Я уже прогнозирую, какие неудобства будут»

Перспектива появления гостиницы в доме напротив профессора, судя по спокойному голосу и дружелюбной улыбке, не пугает. С тем, что у него появятся соседи, Розанов уже смирился.

— Что расстраиваться из-за того, что непреодолимо? Это как на плохую погоду обижаться. Я уже прогнозирую, какие неудобства будут, — рассказывает хозяин дома. — Во-первых, это шум. При гостинице будет ресторан, и если он будет прямо напротив моих окон, то я буду вынужден слушать музыку, которую не заказывал.

Раньше Розанову уже приходилось сталкиваться с такой проблемой. Недалеко от его дома работал ночной клуб, громкая музыка не давала спать до самого утра.

— Лет шесть назад весь остров содрогался всю ночь от дикой музыки. Был такой вертеп в доме 34 по Софийской набережной — First. Там рухнул корпус, и на этих руинах было возведено строение, типа шатра, там сделали ночной ресторан. Все бы хорошо, пусть люди развлекаются, но главный же принцип: развлекайся, но не мешай другим. Они включали музыку и 100 децибел звучали до пяти утра. Окна звенели. И второе, что меня потрясло и заставило относиться плохо к этому заведению, — это то, что шныряют 15-летние девчонки с намазанными физиономиями, несовершеннолетние. Потом благодаря батюшке — настоятелю церкви Святой Софии — этот ресторан убрали. Это положительный момент.

— Я сменил рамы в спальне. А что еще можно было сделать? Потом появился закон о соблюдении тишины в Москве, можно было уже действовать законным путем. Этот First уже убрали к тому моменту. Сейчас тут тихо, заметьте. Во-первых, это в глубине массива, во-вторых, стены толстые, в три кирпича. Постройка дореволюционная.

Капремонт на авось

Еще до того, как дом был приватизирован, Розанов отказался от обслуживания за счет государства — квалификация рабочих оставляла желать лучшего, но капремонт — работа глобальная и затратная. В первый раз профессору удалось добиться, чтобы он был произведен за государственный счет.

— Я запретил работникам ЖЭКа лазить на крышу, чтобы ломами мне крышу не пробивали. Когда дом отстоял от выселения, изучил массу литературы, заинтересовался вопросом о капремонте: с какой периодичностью надо делать? Нашел — каждые 10 лет. А у нас 30 лет не делали ремонт. Потом случайно узнал, вернее, мне передали: «Этот законник, значит, пришел, требует капремонт. Лучше с ним не связываться!»

В итоге профессору все же удалось добиться, чтобы капремонт в его доме провели.

— Затянули страшно, пожар устроили. Когда полы ставили новые, деревянные, они положили доски плашмя на старые полы. Чтобы дерево не гнило, прокрашивают его горячей олифой — оно тогда воду отталкивает. Я объяснил этим барышням: чтобы у них олифа не загорелась, нужно ее ставить на водяную баню: ставится таз с водой, она кипит, а канистру с олифой — в воду, тогда выше 100 градусов не нагреется. А они поставили на огонь и ушли обедать. А это же масло, горит очень хорошо. Я вернулся с работы — а здесь пожарище. Пожарных вызывали. Это те же самые гастарбайтеры — тогда они лимитчиками назывались, платили-то мало. Неквалифицированные, приезжали из провинции. Для быстроты решили — поставим на огонь, бак-то большой. На авось.

— Или покрасила одна девица окна и все стекла белилами залила. Я прихожу: кто будет очищать? «А мое дело покрасить», — говорит. Приходит прораб. Но он уже другими выражениями выразил свою мысль, по-свойски. Неквалифицированную силу лучше не применять. Сделали капремонт общими усилиями.

"Как в покере - противника нужно выбить из седла"

В свое время меня лишили газа, когда выселили. Они же не просто выселяли, под благовидным предлогом то свет отключали, то газ.

— Вы единственный конечный пользователь на этом трубопроводе, — говорят мне в ЖЭКе.

— Но вы обязаны, — отвечаю. — Вы плату получали все эти годы? Вы должны были 2% отчислять в Фонд амортизационных отчислений.

Это тот самый фонд, где накапливались средства на устранение амортизации имущества. Все платили. В фонде накапливались средства на капитальный ремонт. И рассчитывалось так, что за 10 лет накапливалась сумма, достаточная для его проведения.

— Я за газ платил 30 лет, восстанавливайте трубопровод, который идет с Балчуга по Болотной улице на тот угол. (Он шел на дом Роснефти и, в том числе на мой дом).

— Нельзя. Мы два года назад делали капремонт, — отвечают мне.

— Как же вы его сделали, если он у вас вышел из строя?

Пошли в раскоп. Я смотрю, параллельно с пятидюймовым газопроводом идет кабель с переменным током. Электромагнитное поле вызывает в трубе электрокоррозию. Труба газовая, от которой я питался, она вся в язвах.

— Какой же, — говорю, — идиот закопал вместе с остальной трубой силовой кабель?

— Это не мы закапывали, мы «эксплуатационники».

— Переводите на электропитание меня, раз придется потратить миллионы по чьей-то дурости. Я согласен, хотя мне это неудобно.

— Что вы? В центре? Тут нехватка электроэнергии, — говорят эти эксплуатационники.

Я пошел тогда к зампреду Исполкома к которому еще нужно было попасть на прием. Пишу заявление, прошу меня перевести на электропитание. Он спрашивает начальника технического отдела:

— Как считаешь, можно подписывать?

— Да подписывай, ему никто не разрешит в Моссовете.

— Что значит, никто не разрешит? — спрашиваю я. — Через три дня я вам принесу разрешение.

Как в покере — противника нужно выбить из седла самоуверенным заявлением. В итоге потащился я в Моссовет. Там целый городок сидящих на газетах, кто записывается за три месяца вперед к председателю или к зампреду Моссовета. На ладонях, на пятках пишут карандашом номера. А у меня пропуск во все здания есть, поскольку я тогда уже занимал должность заместителя директора по науке, и мне министр удостоверение подписал. Оно позволяло войти в любые здания без временного пропуска, кроме, конечно, ГБ и других секретных.

Привел себя в порядок и на следующий день пошел к зампреду по техническим вопросам. Иду, читаю таблички — вот он. Имя и отчество не знаю, вхожу — секретарша. Солидная, пожилая дама, которая умеет неугодных посетителей не пускать, а угодных пускать — она этот этикет знает. Краем глаза кошу, вижу — зовут его, положим, Иван Иванович.

— А Иван Иванович у себя? Зам-то где? — спрашиваю вальяжным тоном.

— Нет, он на похоронах.

Она сразу поняла, что я говорю тоном человека, имеющего права задавать такие вопросы. А хоронили там члена ЦК, все начальство было на похоронах.

— А помощник-то здесь?

— Да, — говорит.

— В какой комнате? Я уже забыл.

Она отвечает, я пошел. Вхожу — там сидит девочка симпатичная. Разговорились. Сначала о пустяках начал говорить, чтобы познакомиться. Оказалось, она окончила Бауманский институт, а я — МИФИ, мы оба технари. На технические темы поговорил с ней, а потом описываю ситуацию. Нет, я не хитрый. Ничего хитрого нет, это естественное знание психологии. И она мне говорит фразу, которую я запомнил на всю жизнь:

— Как я своему дураку объясню, что напротив Кремля дом, в котором вы единственный жилец такого требуете?

Это же экзотика была по тем временам.

— Так и объясняйте. Газа лишили, а электроплиту не хотят ставить.

Дали бумажку. Я ее хватаю — и к зампреду районного совета. Он аж побледнел: знал прекрасно, что я месяца три бы только очереди ждал, а я приехал через два дня. Подумал, наверное, что в Моссовете у меня лапа.

И после этого, когда я пытался прийти в ЖЭК, эти сотрудники от меня прятались. Пряталась начальница планового отдела. Я по коридору походил, думаю, может, проскочила мимо меня? Сотрудники хихикают.

— Она в туалете от вас прячется, — говорят.

Вот что такое жизнь частника в такой ситуации, все надо знать. Надо учиться. Я вас убедил?

Алена Скворцова

360tv.ru

«Моя улица»: что думает коренной москвич о реконструкции центра столицы

Виктор Розанов всю жизнь прожил в доме на Софийской набережной и видел, как менялась столица с послевоенного времени.

Следующая новость

Все лето в центре Москвы наводили красоту. На центральных улицах расширили тротуары, прибрали дворы, «причесали» здания, оборудовали парковочные места, не забыли об освещении и скамейках. Осталось только высадить деревья. Кому-то такая столица нравится, кому-то не очень.

78-летнего профессора Виктора Розанова по праву можно назвать самым «центральным» жителем столицы. Он всю жизнь прожил на Софийской набережной. Сейчас его трехкомнатный одноэтажный особняк — единственный частный жилой дом на Болотном острове. О том, как Розанову приходилось отстаивать свои права на жилище, телеканал «360» писал ранее, теперь поговорим с профессором о том, как столица менялась у него на глазах.

Фото: Кирилл Каллиников/РИА Новости

«Чистота была. При Иосифе Виссарионовиче»

Москва мне всегда нравилась, и сейчас нравится. Ее все-таки не смогли окончательно испортить. Послевоенную разруху я застал в сознательном возрасте. За пять лет после войны все полностью было восстановлено. Многие здания были разрушены бомбежками, все было восстановлено. Организовано автобусное, троллейбусное движение.

Во всем — полный порядок. Такой грязи, реагентов, которые портят здоровье москвичам, не было. Это было при Иосифе Виссарионовиче. Примерно в 03:00 начиналась уборка и вывоз снега. Пока не было движения, летали самосвалы. Они работали сдельно — за каждый рейс получили деньги. Чем больше снега привезет — тем больше получит.

Иностранцы открывали рот, смотрели на снегоуборочные машины, фотографировали их, у них таких не было. Чистота была. Дворник начинал тоже в 03:00. Сейчас я не вижу дворника уже лет 30 здесь. Сейчас строители за собой убирают, до этого во дворе практически не убирались, только перед выборами.

Фото: Кирилл Каллиников/РИА Новости

«Никто бы не позволил застроить Москву однотипными коробками при царе-батюшке»

Если людей с детства воспитывают в однообразной среде, то у них формируется стандартное мышление. К сожалению, строит дома кто? Инвесторы, которые хотят вложить деньги, падающие с каждым днем. Но всегда существовал архитектурный надзор, особенно при царе-батюшке. Никто бы не позволил застраивать Москву однотипными коробками при царе. Сейчас это возможно, «Архнадзор» позволяет это делать, к сожалению. Есть сейчас отдельно взятые дома неплохой архитектуры, может даже не авторской, а заимствованной, но хорошие. Но они не должны быть одинаковыми.

«Роскошествовать при реконструкции стыдно»

Вы согласны, что в Москве пробки? Так зачем же сужать улицы — чтобы усилить пробки? От них в центре пытаются избавиться. Это можно сделать двумя путями, первый — затратный. Это обустройство подземных переходов, это развязки многоуровневые. А есть второй путь — запретный. Можно запретить остановку транспорта, и автомобиль становится бесполезным. Мне 78 лет, я могу ходить пешком, но я автомобилист. Когда перестану ходить пешком, я бы доехал на машине до ближайшей аптеки или магазина, но мне негде остановиться. Значит нужно делать подземные парковки. А роскошествовать при реконструкции сейчас стыдно,

Тротуары расширили. Зачем, если по нему два пешехода идут? Любое действие должно, прежде всего, быть целесообразным. А если расширять тротуары, чтобы сузить и так узкую проезжую часть — тогда это не решение.

Фото: Виталий Белоусов/РИА Новости

«Платной должны быть услуги, а не место на земле»

У меня гараж свой, потому что своя земля. Насчет платных парковок мое отношение однозначное: платной должна быть услуга, а не просто место на земле. Если парковка предоставляет платную услугу, значит она должна отвечать за сохранность автомобиля, от того что его поцарапают, ударят, украдут. Тогда это платная услуга, и я бы с удовольствием за нее платил, а если вы ставите машину, уходите и с ней может произойти что угодно — за что платить? Я не то, что не одобряю, я просто не понимаю: за что платить?

«Не время заниматься украшательством»

Москва не может не нравиться, это моя родина. Она должна меняться, я согласен. Но всегда нужны приоритеты. Сначала надо решить вопрос с бездомными, надо решить вопрос с беспризорными детьми, в финансовом плане. Потом уже заниматься украшательством.

Прежде всего, я бы построил такие же дома для бездомных, как строили в свое время. Здание «Роснефти» — это был приют для старушек, у каждой из них была своя комната. Если старушки хотели жить вместе — то на двоих. Современный институт Склифосовского — это тоже бывший приют, странноприимный дом. В Москву приходили странники, на молебны и так далее. Кто пришел в Москву пешком с котомкой, шел туда и бесплатно там оставался.

Фото: Виталий Белоусов/РИА Новости

Нужно решить проблему бездомных, которые сейчас ночуют даже на Болотной площади. Они палатки под кустами ставят, кладут кучи картона. На торце сквера, где Дом правительства, есть подземелье. Там люк, подземные хозяйства. Бездомные там спят. Из люка вылезают утром и в фонтане умывают лицо. Или в куче одеял спят, обернувшись пленкой.

Если у вас много дел и ограниченные средства, то сначала надо делать первостепенные дела. Выделять главное.

360tv.ru

Здание «Роснефть» в Москве на Софийской набережной (2010 год)

Купить!

Изображение помещёно в вашу корзину покупателя. Вы можете перейти в корзину для оплаты или продолжить выбор покупок. Перейти в корзину…

удалить из корзины

Размеры в сантиметрах указаны для справки, и соответствуют печати с разрешением 300 dpi. Купленные файлы предоставляются в формате JPEG.

¹ Стандартная лицензия разрешает однократную публикацию изображения ограниченным тиражом в качестве иллюстрации к информационному материалу или обложки печатного издания;

² Расширенная лицензия разрешает прочие виды использования, в том числе в рекламе, упаковке, дизайне сайтов и так далее;

Подробнее о различиях в лицензиях

³ Для приобретения лицензии Печать в частных целях, пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону или e-mail: roed?rolirr! u, asel?solirr! u.

* Пакеты изображений дают значительную экономию при покупке большого числа работ (подробнее)

Размер оригинала: 3300×1504 пикс. (5 Мп)

Указанная в таблице цена складывается из стоимости лицензии на использование изображения (75% полной стоимости) и стоимости услуг фотобанка (25% полной стоимости). Это разделение проявляется только в выставляемых счетах и в конечных документах (договорах, актах, реестрах), в остальном интерфейсе фотобанка всегда присутствуют полные суммы к оплате.

Внимание! Использование произведений из фотобанка возможно только после их покупки. Любое иное использование (в том числе в некоммерческих целях и со ссылкой на фотобанк) запрещено и преследуется по закону.

lori.ru